Ну, вот , уже почти 20 минут как я на сайте. Слово сдержал , правда с небольшим опозданием. И уже в первом же слове понял свою ошибку- Вместо "Здравствуйте" надо было сразу сказать " Здравия желаю , Господа офицеры!!!
В продолжение к первому своему посту о списочном составе 151 к/о добавляю более полную информацию о каждом из нас.

Ода 151му классному отделению 11ой роты ДВВАИУ выпуска 1980 г.





Прошло уж тридцать лет, и кстати,
Пришла пора сорвать печати
И, снять завесы с давних тайн,
Пошел рассказ. Режим он-лайн.

О самом первом отделеньи,
Не пребывающем в забвеньи,
И самый первый Факультет
Гордится нами много лет.

Так чем же были знамениты
И почему же не забыты
Те пацаны,что много лет
Хранят о дружбе свой обет?

Да просто мы взрослее стали,
Но вспоминать не перестали,
Мы не забудем никогда
Свои курсантские года.

Итак, минуточку терпенья,
Предвосхищая наслажденье,
Неважно — алфавит иль рост.
Правофланговым — первый тост.

А кто им был ? - Борис Дедолко,
Пусть на физо не очень ловко
Вершины спорта покорял-
В другом силен, другим он брал.

Его веселые рассказы
Умы разбередили сразу.
И всем известный Дон -Жуан
В его рассказах, как профан.

Он так передавал свой “опыт”,
Что всем нам снился женский шепот.
А эротические сны
Ждать не давали до весны.

И я ему, конечно, верил,
Но вышло так, что сам проверил,
Спросил его: “Ну, как ты мог
Любить, но не снимать сапог?”

Была тогда девчонка Рита
Смугла.,стройна и бровь подбрита,
Хоть не свела его с ума.
Но все ж взяла его сама.

Был виноват, прошу прощенья,
Присутствовал я при крещеньи.
Об этом много лет спустя,
Он сам признался, не шутя

Не сечь его за это розгой,
Но сдача им “спинного мозга”
На месяц роту ввергла в раж,
Ловя коммерческий кураж.

Не видела такой напасти
Тропа от роты до санчасти,
Когда Акулов, сам не свой,
С работы стал сбегать домой.

Сержант Карманчиков Анри.
В трудах с заката до зари,
Бывал он непомерно строг,
Но службу нам понять помог.

Пять лет трудился замкомвзвода
С толпой упрямого народа.
Теперь понять пришла пора -
Всегда он нам желал добра.

Не смог пробыть 5 лет сержантом,
На пятом курсе стал курсантом.
Из Кафы Игорь Шевелев-
Хранитель наших дум и снов.

Ведь были бы совсем забыты
Картины нашей жизни, быта.
Но он на пленке сохранил,
Кто чем дышал, кто как служил.

Тогда не очень было видно,
Но мы имели вундеркинда.
А был им Яковлев Андрей.
На факультете всех мудрей.

Нет для него запретной темы,
Во всем имел свою систему,
Высоцкого он обожал,
Да и «чернилки» уважал.

Часами мог с Пономаревым
Петь песенки истошным ревом.
Не в силах по ночам молчать,
Во сне он продолжал кричать.

А Пономарь был славный малец,
За дело общее страдалец.
Дела и помыслы чисты -
Предпочитал «рубить хвосты».

«Халяве — бой» провозглашался.
(Ничем сам, впрочем, не гнушался).
И даже Женя Пирожок
Входил в сомнительный кружок.

Но все же Женя был статистом,
На зависть многим футболистам.
Он очень обожал футбол,
Про каждый знал забитый гол.

Любимец первого — Дудыгин .
Его однажды Забулдыгин,
Назвал какой — то педагог,
Хоть выпившим поймать не мог.

Но как- то к патрулям к восторгу,
Из рук Дедолко-комсгрупорга,
С трамвая выпал на ходу,
У всех прохожих на виду.

Но мы уверены в нем, кстати,
И называли его Батей.
Ведь знали, сколько кто не пьет,
Он всех в казарму принесет,

Уложит спать и успокоит,
Кефиром поутру напоит.
Тепло и благодать вокруг,
Дудыгин — настоящий друг.

Водяшкин, Власенко и Волков
Объединились втихомолку,
Построили от всех завес.
Да, впрочем, к ним никто не лез.

Был в том кругу Змачинский Шура,
Его широкая натура
Витала, словно бы во сне,
Закрыв воздействие извне.

За ними следом Шура Бедный,
Всегда растрепанный и бледный.
Радистом очень стать мечтал,
Но дядя на СД послал.

Байдюк, ответственнй и важный.
С расчетом делал шаг свой каждый,
Прилежен был и молчалив,
Все песни пел под свой мотив.

Но в качестве эксперимента,
Всего лишь два интеллигента
Разбавили рабочий класс,
Но растворились среди нас.

Евген Клочков, Егоров Гена
Часами в брызгах сладкой пены,
Других не замечая лиц,
Хвалили стать своих столиц.

Но, к неизведанному тягу
Не удержала и присяга,
Они пополнили актив,
Барановичи посетив,

Два дня в тревожной самоволке,
туда — сюда на третьей полке,
Теперь запомнят навссегда,
Что есть другие города.

Не очень был заметен сразу
С предгорий снежного Кавказа.
С усами грустный аксакал -
Из Нальчика он прискакал.

При всех раскладах Толя Якуб
Бывал предельно одинаков.
Эмоции — пустой каприз,
Себя любил он, как Нарцисс.

Легко, как будто в ритме вальса.
Двойным стал тезкою Чубайса.
Когда Васютиным он стал,
То водку пить не перестал.

Был писарем Сашко Григурко,
И не любил играть он в жмурки,
А знал уже тогда ответ-
Что в доме черной кошки нет.

Его любовь к Конфуцианству ,
С звидным, к слову , постоянством
Определила в тот момент,
Что ждут нас годы перемен.

Он споры прекращал бывало,
Истошным криком: «За..ы»
У Ромы, это не секрет,
Сашко имел авторитет.

Наш лыжкин Женя Степаненко
Имел хорошие оценки,
Но часто попадал впросак:
«Закройте дверь, опять сквозняк!»

Григорий Гороховский правду
Любил и уважал. Однажды
Он понял какк — тог вечерком:
«Добро должно быть с кулаком».

Так с рук и ног слетели гири,
Стал изучать «маваши — гири»,
Удары «эмпи», «нуките» -
Пошел учиться в карате.

Он преуспел в нелегком деле,
Не даром 3 раза в неделю
Он в самоволку убегал,
Спасибо Шефу, прикрывал.

Шевчук не избежал привычек.
Ну как хохол мог быть без лычек?
Он был любимым старшиной,
Всегда мы за него стеной.

Ему всегда забот хватало,
Но самогонку, лук и сало
На дегустацию в тиши
Везли хохлы и бульбаши.

И ночью стол у командира
Ломился от хмельного пира.
Стоит в казарме тишина,
Когда гуляет старшина.

Заикин Дима умудрился,
В конце учебы отличился,
Счастливый вытащил он фант-
Каптерщик, да еще сержант.

О Коле Никонове можно
Сказать немного. Очень сложно
Понять, как мнгого разных дум
Скрывал неординарный ум.

Орлов Серега незаметно.
Движенье ловким сигарету
Бог весть откуда доставал
И взглядом грустным провожал.

И столько скорби в этом взгляде,
Что плакать хочется не глядя,
Невольно чувствуя вину,
И словно находясь в плену,

Как будто все мы виноваты,
Что наш Орлов не стал гимнастом.
Ответ же был довольно прост-
Имел он под 2 метра рост.

А Толик Сахаров был франтом,
Свободным праздничным сержантом
Учебу не всегда любил,
Но Заболотный другом был.

Его неведомая сила
На поворотах заносила.
Он в бане на глазах у всех
Имел огромнейший успех.

Володя был у нас Бутковский-
Потомок древней шляхты польской.
Сама Родович не могла,
Как Вова говорить слова.

Надев тулуп, взяв лошадь белу,
Он в Гонолулу мчался смело.
Взяв акваланг или балон,
Он круче, чем Брандо Марлон.

Преподавателю умело
Представил план какой — то левый.
Был план туманен, как Монблан,
Но он сказал: «Согласен.- План».

Он за минуту банку меда
В присутствии всего народа
Линейкой съел, и хоть бы что,
Спросил: «Есть что — нибудь еще?»

На построении зимою
Он рук не прятал за спиною.
“Перчатки снять!”,- кричат вокруг,-
Не зная про синюшность рук.

Чинаев Михаил — Червонец,
Всегда улыбчив, как японец,
Стратег и тактик в нем дремал.
Нередко пробуждаясь в шквал.

Он все планировал по чину,
Вино и водку в «килочины»
Переводил, давал понять,
Чего и сколько покупать.

Любил переметнуться в карты,
Предрасположен был он к фарту,
Предпочитал он «секу», «храп»
И применял несложный крап.

Инициатор самоволок,
Создатель множества уловок,
Частенько нестандатрный ход
Вводил в курсантский обиход.

Незаменим на стажировке -
Поляну накрывал он ловко,
Всегда есть выпить, закусить
И тела женского вкусить.

Ну, вот о каждом понемногу
Мы вспомнили, и, слава Богу,
Что не забыт никто из нас.
Прошло ведь 30 лет, не час.

И о себе хоть пару строчек
Скажу. Ведь тоже, между прочим,
За правду иногда страдал,
Друзей ни разу не предал.

Меня колбасило и гнуло,
Как что — то за язык тянуло,
Всю правду — матку резать вслух,
Да так, чтоб захватило дух.

Потом все ходят в увольненья,
А я в наряде в воскресенье,
Весь день у тумбочки торчу,
Как будто в город не хочу.

А коль спросить меня сейчас.
Что снова я б сказал в тот час?
Хоть нет былого куражу.
Но: “То же самое!” - скажу.

Вот так мы жили не тужили,
Ругались, спорили, дружили,
Ходили вместе в “самоход”,
Справляли дружно Новый Год.

Кровь молодецкая бурлила,
Хотелось нам адреналина,
Эмоций, подвигов, страстей
И впечатлений всех мастей.

Июнь 2010 г.
г. Ф

Ода была ниписана мною в июне 2010 года в честь 30 летия выпуска Легендарной... и была прочитана на торжественном ужине в г. Феодосия.К сожалению, почти 2 года ода пылилась и вот теперь, благодаря настойчивости Бориса Дедолко. Александра Хлопка, Алексея Беликова, Сергея Орлова( Маврика), моя лень покорена. Приятного времяпрепровождения.

Сереж! Нет слов! Точнее они есть,но как то все больше восхитительно матерные! Спасибо,цыганская голова!
Пахнуло свежестью,искренностью и молодостью! "Слил" ты меня конечно капитально в своих стихах,но... Без обид!
Конечно я(да и все из нашего отделения) знаем подоплеку каждого слова в Серегиных стихах,поэтому непосвященным труднее. Например про Балона-Бутковского:
Надев тулуп, взяв лошадь белу,
Он в Гонолулу мчался смело.
Взяв акваланг или балон,
Он круче, чем Брандо Марлон.

Преподавателю умело
Представил план какой — то левый.
Был план туманен, как Монблан,
Но он сказал: «Согласен.- План»
Все буквы "Л" нужно заменить на "В". В силу своего шляхетского происхождения Вова именно так разговаривал!
Убегу на полчасика,ДЕЛА,потом обязательно продолжу!!!

ЗдорОво, лентяй! А я уж думал, что это первоапрельская шутка - Хиля на сайте! С почином! С легким паром...

Почти по К.Чуковскому: "Неужели, неужели???"
Перефразируя художника А.Иванова: "Явление Хилько народу".
И от себя: "Многочисленные просьбы трудящихся услышаны. Дождались, наконец!"