Более того, начатый 26 июля из района Дебальцева глубокий рейд двух батальонов ВСУ из состава 95-й ОАэМБР и 30-й ОМБР, пролегавший через Шахтерск, Степановку, Латышево, Передериево и далее на Миусинск не только привел к оставлению ополчением важных пунктов – Степановка, Мариновка, Дмитровка, но и значительно изменил оперативную обстановку. Рассматривать этот рейд, как оперативный замысел нет смысла – понятно, что конечный результат был получен не в результате хорошо проработанного замысла, а в результате упорства и усилий по сохранению боеспособности своих подразделений командованием данной группировки.

Надо сказать, что само выдвижение карателей в район Красного Луча трудно назвать неожиданным. То, что имея хорошие исходные позиции в районе Дебальцево и Лутугино каратели постараются прощупать этот район, на предмет захвата того, что плохо лежит, отмечалось еще в самом начале августа. Направление удара с юга тоже стало достаточно очевидным довольно рано. 5 августа каратели атаковали Победу и Латышево южнее и юго-восточнее Снежного. 6 августа – тоже Латышево и Рассыпное уже восточнее Снежного, 7 августа – Лиманчук северо-восточнее Снежного и само Снежное в районе «Химмаша». Ударная группировка карателей совершенно явно обтекала Снежное в поисках слабого места. Удар на Миусинск вечером 7 августа был прогнозируемым. После того, как резервы ополчения втянулись в бои за Миусинск, столь же ожидаемо последовал бросок карателей от Дебальцево к Красному Лучу, который и был осуществлен 8 августа. Под контролем карателей оказались его пригороды и окраины, дорожная развязка севернее города и пригород Антрацита – Боково-Платово. С юга в него же стремятся силы рейдовой группы. Силы ополчения ведут бои в Миусинске, на подступах к Антрациту и в находящемся между ними пригороде Красного Луча – Новопавловке. Естественно все это не означает, что Красный Луч взят. Сил карателей недостаточно, чтобы прочно контролировать такой сравнительно крупный город и обеспечить свои коммуникации. Но ситуация снова стала критической на пустом месте.

Почему это произошло? Потому, что ни Красный Луч, ни Миусинск не были заблаговременно заняты необходимыми для обороны силами, которые не оборудовали города для обороны в инженерном отношении. Повторилась в больших масштабах и с худшими последствиями история с Шахтерском. У ополчения, конечно, были силы, чтобы занять этот район заблаговременно достаточной группировкой.

Этого не могли сделать ополченцы ДНР (группа Стрелкова). Их силы и так были втянуты в бесперспективные бои по сохранению непрерывного фронта. Напряжение их сил в районе Шахтерска и Снежного в сочетании с регулярным реагированием на провокации по поводу того, что Донецк вот-вот уже взят, исчерпало их резервы. И привело не только к оставлению Степановки, Мариновки, Дмитровки и Кожевни (что в общем не страшно), но и к отводу подразделений ополчения с Саур-Могилы, что крайне прискорбно и с позиции самой этой группировки и с позиции общего положения ополчения. Необходимо отметить, что перспектива оставления Донецка была абсолютно не реальной, чтобы там не происходило в районах Марьинки, Красногоровки, Авдеевки и Ясиноватой. Реальной ее может сделать как раз развитие обстановки в районе Миусинска и Снежного.

В не менее сложном положении находится горловское ополчение (группа Безлера), его силы связаны в самой Горловке и Енакиево, на подступах к Дебальцево, и в зоне крушения «Боинга». Даже набег на Пантелеймоновку 7 августа этой группировке оказалось нечем оперативно парировать. Еще сложнее положение стахановского ополчения (группа Дремова). То что ему удается удерживать занятый район своими силами уже итак исключительный результат.

Безусловно, усилить гарнизон Красного Луча и Миусинска должны были ополченцы из Алчевска (группа Мозгового) и Антрацита (группа Козицына). Однако непосредственно для группы Козицына ценность Красного Луча по сравнению с открытием движения через КПП Должанский не велика. Поэтому основные и лучшие силы действовали южнее против «котла», что совершенно естественно. Что же касается группы Мозгового, то у ее командира также были совершенно неотложные и намного более важные для него дела, которые были абсолютно публичны. Ну а то, что в оперативном окружении оказались не только донецкая, горловская и стахановская, а и алчевская группировки ополчения должно только укреплять во мнении, что произошедшее в районе Красного Луча и Миусинска дело для алчевской группировки незначительное.

Помочь могла и луганская группировка ополчения (группа Болотова), но тут надо отметить, что подчинение ему в районе развития событий носит исключительно и демонстративно формальный характер. Следовательно, и командовать и оценивать обстановку в этом районе для него крайне проблематично. Да и перебросить гарнизон из Луганска в Красный Луч и Миусинск, минуя Антрацит, практически невозможно.

В результате всего вышеперечисленного, ополчение, имея силы для заблаговременного занятия и укрепления ключевого пункта, имея ясные указания на намерения противника, не сумело сделать этого практически по объективным причинам. Но это на первый взгляд. В реальности основной причиной такого положения вещей является глубоко субъективная причина – не прекращающаяся, решительная, бескомпромиссная и, что наиболее важно, абсолютно бесперспективная борьба вокруг командиров ополчения за единое командование. Борьба эта не просто бесперспективна, но достижение успеха в ней возможно только в одном случае, если все группировки ополчения кроме одной будут разгромлены противником. Причина такого положения вещей в том, что вокруг командиров ополчения есть абсолютный консенсус по вопросу, что же такое единое командование. А именно, единое командование – это «все подчиняются ОДНОМУ, а ОДИН не подчиняется никому, но, разумеется, прислушивается к тем, мнение кого ОН считает разумным». Маленькая проблема этого консенсуса в том, что договорится о том, кто этот ОДИН в таком поле невозможно, от слова совсем. Принуждение же практически неизбежно выльется в ведение боевых действий внутри ополчения.

В реальности же единое командование в условиях добровольческих формирований возможно, только если командующий напрямую подотчетен коллегиальному органу управления вооруженными силами. И ему приходится мотивировать и нести ответственность за результаты своей деятельности перед таким органом, даже в том случае, если он считает, что все кто в нем собрались профаны и вредители. Принципиально, что главой такого коллегиального органа главнокомандующий быть не может. Ну и излишне говорить о том, что назначение на пост главнокомандующего означает обязательный и непременный отказ от непосредственного командования какой-либо отдельной группировкой. Причины этого, думается, совершенно очевидны, и дело не в перегрузке, а в том, что такой отказ непременный компромисс ради согласия остальных подчиняться и недвусмысленная демонстрация равной удаленности от интересов конкретных группировок. Прискорбно, что эти совершенно очевидные соображения ускользают из поля зрения командования ополчения и политического руководства народных республик уже более месяца.

Как общий вывод следует отметить то, что в развернувшейся в первой декаде августа борьбе за наиболее выгодные позиции для дальнейших боевых действий, после ликвидации приграничных котлов, ополчению не удалось добиться успеха. Оно не сумело, не только организовать наступательные действия ни на одном из перспективных направлений, хотя условия к этому и были, но и не удержало ряд ключевых для возможного наступления позиций. Основные причины этого – нерешенные организационные вопросы и излишнее увлечение ускорением ликвидации приграничных «котлов» и сбором тамошних трофеев. Обстановка в районе Миусинск - Красный Луч – Антрацит не носит характера катастрофы, при достаточно энергичных и согласованных действиях кризис вполне может быть разрешен в пользу ополчения. Однако инициативу ополчение упустило, сумели ли ее вернуть себе каратели, после того, как выдохлось их июльское наступление, определят результаты боев 9 – 11 августа.

М.В.Литвинов