В субботу 28 февраля 1953 г. Сталин пригласил в Кремль четырех своих соратников – Г. М. Маленкова, Л. П. Берию, Н. С. Хрущева, Н. А. Булганина. В последние полгода жизни вождя эти четыре человека вместе с самим Сталиным составляли так называемую руководящую группу, «пятерку». «Пятерка» регулярно встречалась у Сталина. Другие старые его друзья: Молотов, Микоян, Ворошилов – находились в опале. Сталин не хотел их видеть.

Официальным символом власти советского правительства и самого Сталина выступал московский Кремль. О Кремле знали все, но лишь немногие бывали в кремлевском кабинете вождя. Это большое помещение, обшитое высокими дубовыми панелями, разбивалось на две зоны – рабочий стол Сталина и длинный стол для заседаний. Из предметов интерьера были примечательны напольные часы, на которые Сталин имел привычку смотреть, сверяя точность прибытия вызванного, а также гипсовая посмертная маска Ленина на особой подставке под стеклом. На стенах – портреты Ленина и Маркса. Во время войны к ним присоединили портреты русских полководцев Суворова и Кутузова. Кабинет отражал консервативные привычки хозяина и почти не менялся. Когда во время войны в связи с налетами немецкой авиации потребовалось вырыть бомбоубежище в Кремле, в нем построили копию сталинского кабинета: та же мебель, те же картины, те же гардины на несуществующих окнах. Правда, площадь этого кабинета была значительно меньше оригинала. Через кремлевский кабинет Сталина за тридцать лет прошло около 3 тыс. человек. Хотя чаще всего в кабинете бывали ближайшие соратники Сталина, в число посетителей входили и руководители министерств, предприятий, ученые, деятели культуры, руководители органов госбезопасности, военные, иностранные гости и т. д. Это было самое доступное из мест сталинской власти.

Однако вечером 28 февраля 1953 г. Булганин, Берия, Маленков и Хрущев, приглашенные Сталиным в Кремль, в кремлевский кабинет не попали. Сталин отвел их сразу в кинотеатр, место власти для избранных и самых близких. Это был небольшой кинозал на 20 мест размером 7,5 на 17 метров, оборудованный в 1934 г. в помещении бывшего зимнего сада русских царей. До этого советские вожди смотрели кино или вне Кремля в здании управления кинематографии, или в Кремле в маленьком помещении для просмотра немых фильмов. Сталин любил кинопросмотры в окружении соратников. Постепенно они превратились в обязательный ритуал. О том, как проходили такие встречи в новом кинозале в 1934–1936 гг., свидетельствует уникальный источник – подробные записи руководителя советского кинематографического ведомства Б. З. Шумяцкого. Он привозил Сталину и его коллегам фильмы и по ходу просмотра выслушивал их замечания и указания. Записи Шумяцкого позволяют понять и даже почувствовать атмосферу и правила поведения в тесном кругу зрителей кремлевского кинотеатра.


Просмотры, как правило, начинались поздно вечером и захватывали часть ночи. Сталин сидел в кресле в первом ряду. Вокруг него располагались другие члены высшего руководства. Фильмы и кинохроника активно комментировались по мере просмотра и после него. Первое слово принадлежало Сталину. Он давал указания как о содержании просмотренных кинолент, так и по общим вопросам развития советской киноиндустрии и идеологической политики. Иногда в зал приглашались авторы просмотренных фильмов. Это была высшая форма поощрения. Сталин поздравлял режиссеров с удачной работой и давал «советы», как улучшить фильм. Документы Шумяцкого не вызывают сомнений в том, что встречи в кремлевском кинотеатре были не просто формой отдыха советских вождей, но одновременно неформальными заседаниями высшего органа власти по вопросам идеологической и культурной политики. Нельзя исключить, что до и после просмотра кинофильмов Сталин обсуждал с соратниками и другие государственные вопросы.
Записи Шумяцкого обрываются в начале 1937 г. Несомненно, это было как-то связано с усилением террора в стране. Самого Шумяцкого арестовали в начале 1938 г. и расстреляли. Кинопросмотры Сталина продолжались, но мы почти ничего о них не знаем. Похоже, что к концу жизни вождя кремлевский кинозал превратился в место отдыха и неформальных заседаний узкой руководящей группы. Последнее такое заседание «пятерки» и состоялось в субботу 28 февраля 1953 г.

После киносеанса по устоявшейся привычке Сталин пригласил соратников на дачу поужинать. До дачи в Волынском, прилегавшем к столице пригороде, было рукой подать. Поэтому ее называли ближней. Местами власти Сталина периодически становились многие особняки-дачи и в Москве, и на юге, где он проводил ежегодные длительные отпуска. Однако ближнюю дачу Сталин любил особенно. Это было одно из главных мест его жизни и власти.
Первый дом для Сталина был здесь построен в 1933 г. Переезд был составной частью больших изменений в личной и политической жизни Сталина в то время. Страшный голод начала 1930-х годов, охвативший страну в результате политики коллективизации, совпал с трагедией в сталинской семье. В ноябре 1932 г. покончила самоубийством жена Сталина Н. С. Аллилуева. Порывая с прошлым, Сталин начинал новую жизнь на новом месте.

Ближнюю дачу неоднократно перестраивали при активном участии хозяина. Получившийся в результате огромный дом представлял собой странную смесь казенности и помпезности. Все комнаты, похожие друг на друга, были, по словам дочери Сталина Светланы, «безликими». Вторым этажом, куда был проведен лифт, пользовались редко. Любимой комнатой Сталина, по крайней мере в последние годы жизни, была так называемая малая столовая на первом этаже. В этом просторном помещении площадью 76 кв. метров располагались прямоугольный стол длиной в три метра, диван, буфет, кресла, столик с телефонами, камин. Рядом с камином стояли охотничьи ружья и висел бинокль. На полу – большой ковер. Из комнаты были выходы на стеклянную веранду и террасу. По свидетельству Светланы, Сталин в этой комнате спал и работал. Большой стол был завален бумагами и книгами. На краю стола, если не было гостей, Сталин ел. В буфете с посудой он хранил лекарства. Любил сидеть у камина. В камине же по его приказанию жарили шашлыки. В этой комнате Сталин принимал посетителей. Здесь с ним случился роковой удар, приведший к смерти.

Сталинскую дачу окружал большой парк в два десятка гектаров. Сталин лично занимался благоустройством парка и организацией дачного хозяйства. По его плану была организована теплица для цитрусовых. Под руководством Сталина на даче разбили виноградник, выращивали арбузы, разводили рыбу в пруду. Часть урожая арбузов по распоряжению Сталина даже посылали в магазины Москвы. В сталинском поместье были лошади, коровы, куры, утки, небольшая пасека. По свидетельству работников охраны, Сталин много и внимательно занимался этим большим хозяйством, вникая в мельчайшие детали. Сохранились сотни распоряжений Сталина, записанных начальником хозяйственной части дачи подполковником П. В. Лозгачевым:
7 апреля 1950 года: а) арбузы и дыни в коробки сажать с 10 мая, б) подрезкой заниматься среди июля арбузов и дынь плетей […] 20 апреля: […] Елки разрядить по дорожке от кухни к пруду […] Кукурузу сажать через полметра у главного дома и между яблонь по пруду, ближе к беседке. Там же сажать бобы […] По краям огородов сажать баклажаны, кукурузу, помидоры и т. д.

Подобные распоряжения, по свидетельству Лозгачева, давались практически ежедневно. По существу, Сталин был хозяином небольшой усадьбы, управление которой он предпочитал вести сам, не полагаясь только на помощников. Этот стиль патриархального управления Сталин в определенной мере распространял и на свое «большое хозяйство» – Советский Союз. Он лично контролировал и распределял государственные ресурсы и резервы, занося важнейшие сведения в особую книжечку. Он вникал в детали сценариев кинофильмов, архитектурных проектов, конструкций военной техники. Прокладывая дорожки на своей даче, Сталин не забывал и об улицах Москвы: «Говорят, что площадь на Арбате (где раньше была церковь перед Кино) еще не покрыта брусчаткой (или асфальтом). Это позор. Одна из самых бойких площадей и вся в дырах! Нажмите и заставьте покончить с площадью».

Результатом сталинских архитектурных распоряжений был также центр общественной жизни сталинской дачи – большой зал площадью 155 кв. м. Такое внушительное помещение образовалось в результате соединения кабинета и полукруглой пристройки на месте одной из веранд. В центре зала находился длинный 7-метровый стол, стоявший на ковре размером 12 на 6 метров. (Площадь ковра, между прочим, равнялась площади квартиры, в которой в 1953 г. проживали 16 среднестатистических горожан, поскольку средняя норма жилья в советских городах составляла 4,5 кв. метра на человека.) Вдоль стен стояли кресла и диваны. Периодически сам Сталин работал в большом зале у стола или на диванах и креслах. Однако главным образом зал служил местом встреч и регулярных застолий.

Судя по воспоминаниям очевидцев, застолья у Сталина проходили по определенному устоявшемуся порядку. Прислуга гостей не обслуживала. Блюда выставлялись на стол. Каждый брал что хотел и садился с тарелкой за свободную часть стола. Обильный прием пищи затягивался на много часов и заканчивался глубокой ночью или под утро. Застолья сопровождались употреблением спиртных напитков. С возрастом Сталин пил умеренно. Однако он любил подпаивать приглашенных и наблюдать за их поведением. Для этого изобретались разные поводы. Один за другим следовали тосты и здравицы, за которые невозможно было не выпить «до дна». Уклонявшихся «штрафовали» дополнительной порцией спиртного «за обман общества». М. Джилас, посетивший ужин на сталинской даче в январе 1948 г., запомнил питейную процедуру: «Каждый сказал, сколько сейчас градусов ниже нуля, и потом, в виде штрафа, выпил […] столько стопок водки, на сколько градусов он ошибся […] Берия, помню, ошибся на три и добавил, что это он нарочно, чтобы получить побольше водки».
Спиртное делало свое дело. «Обстановка на таких ужинах была непринужденной, рассказывались анекдоты, нередко даже сальные, под громкий смех присутствующих». Помимо разговоров и шуток, в ходу были и другие, «культурные» развлечения. Иногда пели революционные и народные песни. Сталин, по воспоминаниям, подтягивал тихим тенором. Жданов веселил кампанию неприличными частушками. «Эти песенки, – сокрушался потом Хрущев, – можно было петь только у Сталина, потому что нигде в другом месте повторить их было нельзя». Некоторое время в большом зале стоял рояль. Говорят, на нем играл Жданов. Что играл и насколько хорошо, неизвестно. После смерти Жданова в 1948 г. рояль по приказу Сталина вынесли в соседнюю комнату. Чаще использовалась радиола, на которой Сталин один или вместе с гостями слушал пластинки – народные песни, классическую музыку. Коллекция пластинок была внушительной – около 2700. Под пластинки иногда устраивали танцы. Лучшим танцором, по свидетельству Хрущева, считался Микоян. Каждый танцевал как мог. «Сталин тоже передвигал ногами и расставлял руки».

Сталинские застолья выполняли важные функции. Они были местом обсуждения и решения различных государственных вопросов. Мнительный Сталин использовал регулярные ужины как метод контроля над соратниками и получения информации. Наконец, в жизни Сталина такие встречи играли важную социальную функцию. Они скрашивали его одиночество, служили одним из немногих доступных развлечений. «Сталину в одиночку некуда было девать себя», – писал Хрущев. Действительно, все больше отходя от рутинных государственных дел в последние месяцы жизни, вождь заполнял свой досуг самым причудливым образом. Во время прогулок заключал своеобразные пари с охранниками о температуре воздуха: «Сотрудник называл какую-то цифру. Другой сотрудник… называл иную цифру. Затем Сталин называл свою цифру и просил проверить, кто из них ближе к истине. Термометр висел на стене дачи, и сотрудник шел туда, смотрел показания градусника, возвращался и называл точную цифру». Соревнуясь в точности глазомера, охранники и Сталин предлагали свои варианты расстояний между деревьями, а затем измеряли их рулеткой. Вскоре по всему дачному участку были развешены термометры, а охранников вооружили рулетками.

Неудивительно, что застолья с коллегами имели для Сталина особую ценность и смысл, особенно в последний период жизни. «Мы же ездили к Сталину очень часто, почти каждый вечер», – вспоминал об этом времени Хрущев. Случалось даже так, что Сталин вызывал едва успевших уехать соратников повторно и только после напоминания, что встреча состоялась совсем недавно, отменял распоряжение. Регулярные визиты к сильно постаревшему и неуравновешенному Сталину были нелегким испытанием. «[…] Мы должны были работать на своих постах […] а кроме того, участвовать в сталинских вечерах в качестве театральных персонажей и развлекать его. Тяжелое для нас было время», – писал Хрущев. Несомненно, однако, что соратники не роптали, прилежно отбывая трапезную повинность как непременное условие принадлежности к высшему руководящему кругу.

В общем, последняя встреча в ночь на 1 марта не отличалась ничем особенным. Собравшись в узком кругу, Сталин и его гости вряд ли танцевали или пели песни. Ужин, как обычно, завершился под утро (пять или шесть часов утра называет Хрущев, о подаче машин гостям в пятом часу вспоминали опрошенные охранники). Завершился благополучно – по словам Хрущева, «Сталин был навеселе, в очень хорошем расположении духа». Он проводил гостей в вестибюль. «[…] Много шутил, замахнулся, вроде бы пальцем, и ткнул меня в живот, назвав Микитой. Когда он бывал в хорошем расположении духа, то всегда называл меня по-украински Микитой. Мы тоже уехали в хорошем настроении, потому что ничего плохого за обедом не случилось […]». Д. А. Волкогонов утверждает, что Сталин был раздражен и угрожал соратникам. Однако источники своей информации он не называет.
Не доверять свидетельствам Хрущева о мирном завершении последней встречи «пятерки» у нас нет оснований. Хотя предположения Волкогонова также не выглядят фантастическими. Сталин в один вечер мог и наградить соратников своим благорасположением, и угрожать им. Как будет неоднократно показано в этой книге, сочетанием кнута и пряника (хотя преимущественно кнутом) Сталин в течение почти двух десятилетий держал в узде не только соратников, но и многие миллионы граждан СССР, а затем стран социалистического лагеря.

Постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года № 416-159сс на Министерство внутренних дел СССР возложена организация особых лагерей в районе Колымы, на Дальнем Севере, Норильске, Коми АССР, в районе Караганды и в Темниках Мордовской АССР для содержания осужденных к лишению свободы шпионов, диверсантов, террористов,троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов и участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности.

Содержание в особых лагерях осужденных за другие преступления запрещено.

Указанным постановлением Совета Министров СССР предусмотрено:

1. Перевести в особые лагери МВД осужденных перечисленных выше категорий, отбывающих в настоящее время наказание в общих исправительно-трудовых лагерях МВД, за исключением тяжело больных, неизлечимых хроников и беспомощных инвалидов, которые подлежат оставлению по месту прежнего содержания.

2. Министерству внутренних дел СССР:

направление осужденных для содержания в особых лагерях производить по назначению органов МГБ; установить в особых лагерях строгий режим, запретив применение к осужденным, содержащимся в этих лагерях, сокращение сроков наказания и других льгот; трудоспособных заключенных использовать преимущественно на тяжелой физической работе;

обеспечить надежную охрану особых лагерей и мест работы заключенных, исключающую возможность побегов и установления нелегальной связи с волей;

охрану особых лагерей возложить на конвойные войска МВД СССР. Внутрилагерный надзорсостав укомплектовать тщательно проверенными и заслуживающими политического доверия сотрудниками;

разработать и по согласованию с МГБ СССР утвердить инструкцию для особых лагерей по режиму содержания, изоляции и охране заключенных.

3. Министерству государственной безопасности СССР организовать в особых лагерях специальные аппараты МГБ, на которые возложить ведение чекистской работы среди заключенных с целью пресечения попыток продолжения заключенными вражеской работы из лагерей, а также выявления оставшихся на свободе связей и их разоблачения.

Органы МГБ СССР особых лагерей о всех поступающих материалах о готовящихся побегах заключенных обязаны немедленно сообщать начальникам этих лагерей.

4. Министерству внутренних дел СССР всех отбывших наказание в особых лагерях заключенных по истечении срока наказания, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года, направлять по назначению Министерства государственной безопасности СССР в ссылку на поселение под надзор органов МГБ СССР.

5. Особые лагери МВД СССР содержать за счет государственного бюджета СССР.

6. Министерству внутренних дел СССР в течение 1948 года и первой половине 1949 года построить дополнительно особые лагери в северной части Иркутской области на лесных разработках в районе Братска.

Во исполнение указанного постановления Совета Министров СССР


ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Организовать в системе ГУЛАГа МВД СССР следующие особые лагери МВД:

а) в районе Инты — особый лагерь МВД № 1 в помещениях Интинлага МВД, общей численностью на 25 000 заключенных;

б) в районе Норильска — особый лагерь МВД № 2 на базе лагерных помещений Норильлага МВД, общей численностью на 15 000 заключенных;

в) в районе гор. Темников, Мордовской АССР — особый лагерь МВД № 3 в помещениях Темниковского лагеря МВД и Темниковской детской колонии, общей численностью на 20 000 заключенных;

г) в районе Караганды, Казахской ССР — особый лагерь МВД № 4 в помещениях Спасозаводского лагеря МВД для военнопленных, общей численностью на 10 000 заключенных;

д) в районе Колымы — особые лагери МВД на базе помещений Дальстроя МВД, общей численностью на 30 000 заключенных.

Начальнику Дальстроя МВД СССР генерал-лейтенанту т. НИКИШОВУ в десятидневный срок представить мне по телефону соображения об организации особых лагерей МВД на 30 000 заключенных и их дислокацию.

2. Организацию особых лагерей МВД возложить на начальников исправительно-трудовых лагерей МВД: Интинского — полковника т. ХАЛЕЕВА, Норильского — генерал-майора т. ПАНЮКОВА, Темниковского — полковника т. ЦИВЬЯН, начальника Спасозаводского лагеря МВД для военнопленных подполковника т. ХОХЛОВА и на начальника Дальстроя МВД СССР генерал-лейтенанта т. НИКИШОВА.

3. Установить сроки готовности особых лагерей МВД к приему и размещению заключенных:

Особый лагерь МВД № 1 — первая очередь на 5000 заключенных — к 1 мая 1948 года, вторая очередь на 10 000 заключенных — к 15 июня 1948 года, третья очередь на 10 000 заключенных — к 1 сентября 1948 года.

Особый лагерь МВД № 2 — первая очередь на 6000 заключенных — к 1 мая 1948 года, вторая очередь на 5000 заключенных — к 1 июля 1948 года, третья очередь на 4000 заключенных — к 1 августа 1948 года.

Особый лагерь МВД № 3 — первая очередь на 5000 заключенных — к 1 мая 1948 года, вторая очередь на 7500 заключенных — к 1 июня 1948 года, третья очередь на 7500 заключенных — к 1 августа 1948 года.

Особый лагерь МВД № 4 — первая очередь на 3000 заключенных — к 1 мая 1948 года, вторая очередь на 3000 заключенных — к 1 июня 1948 года, третья очередь на 4000 заключенных — к 1 августа 1948 года.

Особые лагери МВД в районе Колымы (Дальстрой) — первая очередь на 10 000 заключенных — к 1 мая 1948 года, вторая очередь на 10 000 — к 1 июля 1948 года, третья очередь на 10 000 заключенных — к 1 сентября 1948 года.

4. Для контроля за работой по организации особых лагерей МВД командировать уполномоченных МВД СССР: в Инту — генерал-майора т. ШАМАРИНА, в Норильск — полковника тов. КУРЫЛЕВА, в Темники — генерал-лейтенанта т. СЕРГИЕНКО, в Караганду — полковника т. ЧЕЧЕВА и в Магадан — генерал-майора т. ГОЛУБЕВА.

5. Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-майору т. ДОБРЫНИНУ и начальнику 1 Спецотдела полковнику т. КУЗНЕЦОВУ в двухнедельный срок разработать и представить мне на утверждение инструкцию о порядке отбора заключенных из исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД и направления их в особые лагери МВД.

6. Начальнику ГУЛАГа МВД СССР генерал-майору т. ДОБРЫНИНУ и зам. начальника Юридической части МВД СССР майору юстиции т. КУРБАТОВУ в месячный срок разработать инструкцию о режиме содержания заключенных в особых лагерях МВД и представить мне на утверждение.

7. Заместителю Министра внутренних дел СССР генерал-лейтенанту т. ОБРУЧНИКОВУ совместно с начальником ГУЛАГа МВД СССР генерал-майором т. ДОБРЫНИНЫМ в двухдекадный срок разработать структуру и штаты особых лагерей МВД и представить мне на утверждение.

Все особые лагери МВД отнести к группе лагерей первой категории.

Одновременно представить кандидатуры для назначения на должности начальников лагерей МВД и их заместителей, отобрав их из числа наиболее опытного руководящего состава МВД.

8. Начальнику Управления конвойных войск МВД СССР генерал-лейтенанту т. БОЧКОВУ в двухнедельный срок разработать и представить мне на утверждение проект приказа о мерах по обеспечению надежной охраны заключенных в особых лагерях, их конвоированию и охраны на местах работ.

9. Начальникам Центрального финансового отдела МВД СССР полковнику интендантской службы тов. КАРМАНОВУ и Планового отдела МВД СССР инженер-полковнику тов. ПОПОВУ оформить в Министерстве финансов СССР финансирование особых лагерей МВД и выделение необходимых средств на капитальные работы, связанные со строительством новых особых лагерей и расширением существующих.

10. Выделение рабочей силы из заключенных, содержащихся в особых лагерях, на работы в предприятиях МВД СССР производить на контрагентских началах.

11. Начальнику ГУВС МВД СССР генерал-майору интендантской службы т. ГОРНОСТАЕВУ принять на все виды снабжения организуемые особые лагери МВД, а также передать особому лагерю МВД № 4 имущество, автогужевой транспорт, запасы продовольствия, вещдовольствия и подсобное хозяйство Спасозаводского лагеря военнопленных.

Начальнику ГУПВИ МВД СССР генерал-лейтенанту т. ФИЛИППОВУ освободить и передать к 1 апреля с.г. ГУЛАГу МВД СССР жилые, коммунально-бытовые, лечебные и другие помещения Спасозаводского лагеря для военнопленных вместе с кадрами офицерского и вольнонаемного состава.

12. Начальнику ГУЛЖДС МВД СР генерал-майору т. ПЕТРЕНКО построить в течение 1948 и первой половины 1949 года дополнительно особые лагери на 45 000 человек в северной части Иркутской области на лесных разработках в районе Братска. Строительство вести по типовым проектам ГУЛАГа МВД СССР.

13. Начальнику Отдела перевозок МВД СССР генерал-майору т. АРКАДЬЕВУ обеспечить по заявкам ГУЛАГа и УМТС МВД СССР подачу вагонов для перевозок заключенных и материальных ресурсов в особые лагери МВД.

Контроль за выполнением настоящего приказа возложить на Заместителя Министра внутренних дел СССР генерал-полковника тов. СЕРОВА.

Министр Внутренних Дел СССР

Генерал-полковник С. КРУГЛОВ

В соответствии с постановлением Совета Министров СССР от 21 февраля 1948 года за № 416-159сс об организации лагерей и тюрем со строгим режимом для содержания особо опасных государственных преступников и о направлении их по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР под надзор органов МГБ

ПРИКАЗЫВАЕМ:

Министрам внутренних дел республик, начальникам УМВД краев и областей, начальникам исправительно-трудовых лагерей МВД в 8-месячный срок перевести осужденных к лишению свободы шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, из общих исправительно-трудовых лагерей и тюрем в организуемые МВД СССР:
особые лагери — в районе Колымы на Дальнем Севере, в Норильске, в Коми АССР, в районе Караганды, в Темниках Мордовской АССР и
особые тюрьмы — в городах Владимире, Александровске и Верхне-Уральске.
Содержание в особых лагерях и тюрьмах осужденных за другие преступления запретить. Заключенных перечисленных категорий, срок наказания которым истекает в 1948 году, а также тяжело больных, неизлечимых хроников и беспомощных инвалидов, при наличии заключений медицинско-экспертных комиссий, — оставить по месту прежнего содержания, обеспечив должную изоляцию их от других заключенных и охрану, исключающую возможность побегов. Перевод заключенных в особые лагери и особые тюрьмы произвести по нарядам ГУЛАГа и Тюремного Управления МВД СССР.
Для отбора заключенных, подлежащих переводу в особые лагери тюрьмы МВД, образовать комиссии:
а) в республиках, краях, областях в составе: заместителя министра внутренних дел (заместителя начальника УМВД) и министра государственной безопасности (заместителя начальника УМГБ) с участием прокурора республики, края, области;
б) в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР в составе: заместителя начальника лагеря по оперативно-чекистской работе и представителя МГБ (назначается МГБ СССР по заявке МВД СССР) с участием прокурора лагеря;
в) центральную комиссию при МВД СССР в составе: заместителя министра внутренних дел СССР генерал-лейтенанта Рясного, заместителя министра государственной безопасности СССР генерал-лейтенанта Блинова, начальника ГУЛАГа МВД СССР генерал-майора Добрынина, начальника Отдела «А» МГБ СССР генерал-майора Герцовского, заместителя начальника ГУЛАГа МВД по оперативно-чекистской работе генерал-майора Трофимова, начальника Отдела 2-Л Второго Главного управления МГБ СР полковника Голованова и государственного советника юстиции 2-го класса Дьяконова.

Комиссиям по отбору заключенных в республиках, краях, областях и исправительно-трудовых лагерях МВД просмотреть личные дела всех осужденных за преступления, предусмотренные ст. 58 УК РСФСР, соответствующими статьями УК других союзных республик и как социально опасных по своим антисоветским связям и вражеской деятельности и, на основании материалов, имеющихся в личных делах и оперативно-чекистских отделах ИТЛ, УИТЛК — ОИТК, вынести заключение:
а) о переводе в особые лагери или тюрьмы;
б) об оставлении по месту прежнего содержания в связи с тяжелой болезнью или истечением срока наказания в 1948 году;
в) об оставлении в общих исправительно-трудовых лагерях и тюрьмах, как не подпадающих под действие настоящего приказа.
Заключения приобщить к личным делам осужденных. При отсутствии в личных делах заключенных и в материалах оперативно-чекистских отделов достаточных данных для решения вопроса о переводе заключенного в особый лагерь или особую тюрьму, истребовать необходимые данные из архивов Первых спецотделов МВД — УМВД, а в отношении осужденных в 1947–1948 годах — из архивов Отделов «А» МГБ — УМГБ. По заключениям на осужденных, отобранных для направления в особые лагери и особые тюрьмы, а также оставляемых по месту прежнего содержания в связи с тяжелой болезнью или истечением срока наказания в 1948 году, — составить протокол по прилагаемой форме и представить его в 3-х экземплярах в ГУЛАГ МВД СССР для рассмотрения в центральной комиссии.
Начальникам исправительно-трудовых лагерей, колоний и тюрем МВД всех заключенных, в отношении которых местными комиссиями будет вынесено заключение о переводе в особые лагери, тюрьмы или оставлении по месту прежнего содержания в связи с тяжелой болезнью либо истечением срока наказания в 1948 году, — содержать отдельно от остальных заключенных, установить за ними строгий надзор и усиленную охрану в целях пресечения попыток побегов. До получения решений центральной комиссии этих осужденных в другие места заключения не переводить, а в случае отмены приговора с направлением дела на новое рассмотрение со стадии предварительного или судебного следствия, — этапирование производить по указанию Отдела «А» МГБ СССР.
Центральной комиссии поступающие протоколы местных комиссий по мере рассмотрения передавать вместе со своим решением ГУЛАГу МВД СССР для исполнения.

ГУЛАГу МВД СССР в соответствии с решениями центральной комиссии переводить заключенных в особые лагери и тюрьмы, возвращая соответствующим местам заключения один экземпляр протокола с решениями центральной комиссии.
Начальникам исправительно-трудовых лагерей, колоний и тюрем МВД приобщить к личным делам заключенных выписки из утвержденных центральной комиссией протоколов, как основание для перевода осужденных в особые лагери и особые тюрьмы или оставления по месту прежнего содержания. Личные дела на заключенных, переведенных в особые лагери и особые тюрьмы, передать начальникам соответствующих лагерей и тюрем. Имеющиеся в оперативно-чекистских отделах ИТЛ, УИТЛК — ОИТК агентурные и другие оперативные материалы на заключенных, переводимых в особые лагери и особые тюрьмы, направить в организуемые МГБ СССР отделы МГБ при соответствующих особых лагерях и особых тюрьмах.

Всю работу по отбору осужденных, подлежащих переводу в особые лагери и особые тюрьмы МВД: составление заключений, рассмотрение и утверждение протоколов, высылку нарядов на отправку в особые лагери и тюрьмы и оформление личных дел, — закончить в 3-месячный срок.
Направление в особые лагери и особые тюрьмы вновь осуждаемых к лишению свободы шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, — производить по назначению органов МГБ. Начальникам органов МГБ впредь при утверждении обвинительных заключений, выносить в отношении каждого обвиняемого отдельное мотивированное постановление о направлении обвиняемого после осуждения в особый лагерь, тюрьму или содержании его в общих исправительно-трудовых лагерях и тюрьмах МВД. Постановления приобщать к следственным делам, копии — направлять в тюрьму для приобщения к личным делам заключенных. Начальникам тюрем направление осужденных в особые лагери и особые тюрьмы производить только по персональным нарядам ГУЛАГа и Тюремного Управления МВД СССР. Наряды запрашивать, по получении вступившего в силу приговора, через органы МГБ, производившие следствие по делу. Органам МГБ для получения наряда представлять в Отдел «А» МГБ СССР копию постановления о заключении осужденного в особый лагерь или особую тюрьму, с приложением копии приговора.
Министрам внутренних дел республик, начальникам УМВД краев и областей, начальникам исправительно-трудовых лагерей МВД, начальникам особых лагерей и особых тюрем МВД впредь всех отбывающих наказание в лагерях, колониях и тюрьмах МВД шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, по истечении срока наказания — не освобождать и в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 года направлять этапом в ссылку на поселение под надзор органов МГБ:
а) в район Колымы на Дальнем Севере;
б) в районы Красноярского края и Новосибирской области, расположенные в 50-ти километрах севернее транссибирской железнодорожной магистрали;
в) в Казахскую ССР, за исключением Алма-Атинской, Гурьевской, Южно-Казахстанской, Актюбинской, Восточно-Казахстанской и Семипалатинской областей.
Направлению по истечении срока наказания в ссылку на поселение под надзор органов МГБ в перечисленные выше районы подлежат также шпионы, диверсанты, террористы, троцкисты, правые, меньшевики, эсеры, анархисты, националисты, белоэмигранты, участники других антисоветских организаций и групп, и лица, представляющие опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, оставленные по заключениям комиссий в исправительно-трудовых лагерях и общих тюрьмах МВД в связи с истечением их сроков наказания в 1948 году и как тяжелобольные, неизлечимые хроники и беспомощные инвалиды. Место ссылки каждому отбывшему срок наказания осужденному назначается МГБ СССР. Для получения нарядов на отправку отбывших наказание осужденных в ссылку на поселение запрашивать Отдел «А» МГБ СССР, сообщая о каждом осужденном следующие сведения: фамилия, имя, отчество, год и место рождения, когда, кем арестован, когда, кем, на сколько и за что осужден, когда истекает срок наказания, состояние здоровья, по какому признаку направляется в ссылку на поселение (шпион, троцкист, националист и т.д.), а в отношении осужденных, отобранных комиссиями для перевода в особые лагери и тюрьмы, — также номер и дату протокола решений комиссии.
Перевод осужденных, отбывающих наказание в особых лагерях и особых тюрьмах, в общие места заключения запретить; перевод в другой особый лагерь или тюрьму производить по согласованию или указанию МГБ СССР. Освобождение из особых лагерей и особых тюрем МВД в связи с пересмотром ранее принятого решения по делу или приговора суда производить только решениям Особого совещания при МГБ СССР и определениям судебных инстанций, согласованным с МГБ СССР. Этапирование осужденных, отбывающих наказание в особых лагерях и особых тюрьмах МВД, для доследования, производства очных ставок, по оперативным и другим соображениям, производить только по указаниям Отдела «А» МГБ СССР.
О наличии и движении осужденных шпионов, диверсантов, террористов, троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников других антисоветских организаций и групп и лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям и вражеской деятельности, отбывающих наказание в особых лагерях и особых тюрьмах МВД, а также оставленных для отбывания наказания в исправительно-трудовых лагерях и общих тюрьмах МВД в связи с тяжелой болезнью, — начальникам этих лагерей и тюрем отчитываться перед Отделом «А» МГБ СССР, Первым спецотделом МВД СССР, ГУЛАГом (Тюремным Управлением) МВД СССР.
Указания о порядке отчетности даются отдельно.

Приложение: форма протокола.

Министр Внутренних Дел Союза ССР

С. КРУГЛОВ

Министр Государств. Безопасности Союза ССР

В. АБАКУМОВ

Генеральный Прокурор Союза ССР

Г. САФОНОВ