Согласен, Лёш! Именно! Вот только Васька ошибся «малёха»! Не свиней надо было разводить, а оленей…
Совсем другой «коленкор», да  и масштаб!

Длинный пишет:

 кто же мог осчастливить 933 иап и его окрестности в виде АРЗ 1980 года выпуска:
- СД ( К-н Бен_Али, л-ты Лазько,Константинов, Колесников,Косован,Шедевр(все 11 рота), Пономаренко(12 рота)
АВ ( к-н Матросов, л-ты Загайнов и ваш покорный слуга)
АО( к-н Васягин, л-ты Маркевич, Рогожинский, Рогачев, Старикович
РЛО( к-н Кавыков - сразу на ремзавод, ибо зять Азария Алексеевича Орешникова), л-т Печеньков.

 

Странно, ни одной незнакомой фамилии...   
(Саню Маркевича как-то видел в городе, он шел из магазина с пивом, и сразу презентовал мне бутылочку.)
Тёзка, этот твой пост надо бы перенести на кайдакскую ветку, если кто зайдет - вспомнит знакомые фамилии.   

 

Сегодня короткий и беспроигрышный рассказ. Потому что «про любовь», а это всегда актуально!  И хотя любовь слегка «некондиционная», но ведь всякое в жизни бывает…

         НИКВАС   ЛОВЕЛАС

Я уже писал раньше о своём сослуживце по военной приёмке Николае Васильевиче, поэтому просто продолжу, не возвращаясь к истокам. Личность легендарная, но скорее, как говорил один наш училищный командир, это был «лидер нездорового толка».
Почти все женщины на нашем заводе звали его  прозвищем «человек-аГдезия». Именно так, вместо правильного термина «аДгезия» он называл степень сцепляемости краски с окрашиваемой поверхностью. 
Но они его звали не за неправильное произношение термина, а больше за то, что очень уж он любил «сцепляться» с разбитными и доступными женщинами  «низкой социальной ответственности». Короче, жил  с Надеждой, Верой и… со всеми. В мою бытность эта его «боевая молодость»  в приёмке уже не обсуждалось, а  лет за десять до моего появления в коллективе,  случился у Васильевича один казус по этому поводу. Как-то одна из наиболее усердно им «окучиваемых» работниц  цеха, целомудренно и праведно краснея, незаметно для других шепнула НикВасу: «Приходи сегодня вечером, мой  после обеда уезжает в командировку!» Храмцов в полной готовности и любовной неге, прилетает вечером к женщине на крыльях своего порочного желания. Правда прилетает без цветов и шампанского, рассудив из своей патологической жадности, что они с ней, всё-таки, ещё недостаточно близко знакомы. Это его в конечном итоге и спасло от более тяжёлых травм и сопутствующих им переломов. 
Потому что в зарослях той его запретной любви, притаился поросёнок…
Не успел НикВас снять свои штиблеты, как вернулся муж, не сумевший сесть в поезд, из-за полного отсутствия билетов. В Краматорске поезда останавливались буквально  на две-три минуты, поэтому уехать всегда было очень проблематично. Муж этой тайной «нимфоманки» тоже работал в нашем спецпроизводстве  и Храмцова знал как «облупленного», при этом, сильно недолюбливал его за «военвредность» и занудство. Оценив ситуацию и «три раза» офигев, обманутый муж голосом Отелло спросил, «что Храмцов делает в его доме»? Чуть живая от страха жена, «на беду», нервно озвучила свою версию, что НикВасу срочно нужно было позвонить (О времена! Безмобильнотелефонные!). Храмцов трусливо,  молча, почти по-английски, стал убегать, ни с кем, при этом, не попрощавшись. «Отелло» еле  успел слегка помассировать НикВасу его простату, дав ему вдогонку мощного «пендаля» в анус. Вернувшись к разговору с женой, муж спросил: «Позвонить, говоришь, приходил? Ну, ну…». 
И вышел из квартиры, а через пару минут там зазвонил телефон. Жена снимает трубку, а из неё звучит зловещий голос супруга: 
«Значит, говоришь, позвонить приходил? Ну, готовься!» 
Муж вышел из подъезда, а жили они на первом этаже, и позвонил из двухкопеечного автомата на двери подъезда. Автомат работал… 
Дамочка эта, почти сразу же, с мужем развелась и с завода уволилась, не сумев пережить жгучего стыда и позора от «мужниного» мордобоя. А вот наш «премудрый пескарь» и «человек в футляре», даже не застрелился, так чтобы было красиво и по-офицерски, а просто продолжил  пенно-пустопорожнее коптение неба, правда, ещё глубже ушёл в свою тину. Мужа  несостоявшейся любовницы, он, при этом, всегда обходил за «три версты»! Помните я писал уже, как он всё умел планировать…

Хулиганю, по-прежнему…

             ЮРЬЕВ ДЕНЬ

 История эта произошла с моим очень хорошим товарищем. Он человек «по жизни» энергичный, напористый и я, поэтому, постараюсь максимально передать  закритическую энергетику его истории. Чтобы Вы поняли и прониклись! Наверное, даже вести часть этого рассказа от первого лица будет наиболее правильно, да и удобно. 
Случилось это уже на самом излёте Советской власти, в начале «лихих» девяностых. Ещё существовали такие беспорные завоевания социализма как учреждения санаторно - курортного лечения,  правда, вот, путёвок туда, по-прежнему,  было не достать. Этот «мой хороший знакомый» - Юрий, тогда подполковник и уже «военачальник средней руки», давно и безнадёжно стоял в очереди за санаторной путёвкой.  Чтобы поправить пошатнувшееся здоровье и слегка подлечить  свой опорно-двигательный аппарат. Но, в принципе, уже был согласен поправить хоть что-нибудь в организме, лишь бы только по бесплатной путёвке. Потому как  лечиться по договорной - коммерческой цене для офицера стало заоблачно дорого! И вот, перед самым-самым Новым годом, его осчастливливают «горящей» путевкой в хороший, очень достойный  военный санаторий. У Юрия Ивановича тогда в жизни был сложный период, он развёлся с женой, поэтому ровно за полчаса собрался и «рванул» ВПЕРЁД - ОТДЫХАТЬ И  ЛЕЧИТЬСЯ! 
В санаторий Юра приехал в районе восемнадцати часов  тридцать первого декабря. Работники лечебного учреждения к тому времени «естественно» уже почти все были «неестественно» весёлые и жизнерадостные. Юрий Иванович увидев это, понял, что перспективы нормальной встречи Нового года у него сильно расплывчатые и не очень радужные. Мужчина он всегда был очень деятельный, поэтому решил сразу «переломить судьбу». Есть такая теория по которой, если напрячься и приложить максимум усилий, то  сложившиеся негативные обстоятельства  можно улучшить. Правда, ситуацию можно и окончательно ухудшить, получив «прилёт» по башке, но Юра решил рискнуть! Бросив вещи в палате, он побежал выяснять где состоится новогодний банкет и на каких условиях в нём можно участвовать. 
Его сначала категорически  не хотели принимать в  сложившийся микроколлектив, «кот в мешке» ведь, но он просто вырвал у организаторов «из глотки» своё участие в этом празднике. 
Пока Юра добивался этого своего «счастливого билета» участника, пришло время садиться за столы. Свободных мест почти не было и его  определили за стол с самой красивой женщиной не только в санатории но и на «всём постсоветском СНГ» (его слова)  и полковником, военачальником очень высокого полёта, который своё соседство с красавицей тоже наверняка получил неслучайно. 
Моего друга это обстоятельство совершенно  не смутило и он, «с места и в карьер», осуществил кавалерийский наскок на добродетель своей очаровательной соседки. А мы знаем, что «слабый пол» сильнее сильного в силу слабости сильного пола к «слабому». Последовали остроумные шутки, искрометные спичи, комплименты, которые вызывали  лёгкое женское головокружение и «интерес»  к такому «интересному» мужчине… 
А время, тем не менее,  приближалось уже к девяти вечера! Сосед полковник, опасаясь своего полного «фиаско» в этом возникшем фонтане страстей, неуклюже попытался поставить  моего товарища на место. Уже потом выяснилось, что «полковник был большая сука» (как в преферансе) и, кроме всего, был ещё и «всех кровей голубей, и всех костей белей».
Поэтому мог очень серьёзно попортить «кровя», будучи ярким представителем «детей Арбата», да ещё и служил он в заведении на том же самом Арбате! 
Но кто ж из настоящих мужиков свернёт с такой финишной прямой?!
Юра  в ответ на его «неуклюжие и неубедительные» попытки  «отшить» конкурента,  мягко и ненавязчиво  послал полковника  далеко-далеко. Страсти  накалились, поэтому представители администрации как могли  попытались предостеречь моего товарища, но... Дальше следует тот самый рассказ от первого лица: «Борька! Представляешь! 
И когда часы били двенадцать, извещая о наступлении Нового года, мы с ней в отличном настроении лежали в моей постели и она была  уже полностью моя!».  
Про хорошее настроение я упомянул, потому что именно так мне Юра тогда и сказал: «Хорошее настроение  иногда передаётся половым путём!» Вот такой «Юрьев день» случился с моим другом! Бывает…
Натурализма и эмоций, правда, в его рассказе было значительно больше чем в моём. Я ведь всё больше про Юрину энергетику и экспрессию!
Юра через несколько лет стал генералом, заметно остепенился, но запомнился он мне именно таким - с его  замечательным духом авантюризма наперевес!
 «Гвозди бы делать из этих людей - не было б в мире  КРЕПЧЕ ГВОЗДЕЙ!»

    СВЯТАЯ К МУЗЫКЕ ЛЮБОВЬ

Маленький и  забавный (по моему субъективному мнению) рассказ про музыкантов моей «легендарной»  одиннадцатой роты ДВВАИУ восьмидесятого года выпуска. 
Самый первый состав и «обслуга» нашего ротного музыкального ансамбля  были  почти полностью из сто пятьдесят  второй учебной группы, кроме  «затесавшихся и примкнувших»  к ним  Валеры Соколовского и Игоря Вакалюка.  Как-то  второе отделение сразу монополизировало эту «нишу»  и полностью «подмяло» остальных под себя. Помню, я тоже  хотел  туда  «пролезть» в клавишники, но Вовка М., поступивший  учиться из солдат, на самых первых порах пытался  ввести у нас некоторые  элементы армейской «дедовщины», и лично пресёк  эту мою робкую попытку «на корню». Этот самый Вовка М. служил до поступления в стройбате военным строителем, поэтому и «строил» из себя  «хер знает кого»! За это его стройбатовское прошлое, мы «прицепили»  Володе псевдоним  «Алебастр». Он с самого начала очень настойчиво и чересчур навязчиво  претендовал на роль лидера и «фронтмена»  нашего вокально инструментального ансамбля.  Даже «легендарный» (потом) Шура  Б.  («Лоботряс»)  поначалу «перебивался»  у него лишь на «вторых ролях и посылках», хотя тот ещё «сладкоголосый менестрель  и женский любимец»  был впоследствии со своим  вечным  хитом «Лошади умеют плавать!». 
Почему «Лоботряс»? А у него из-за нервного тика была патология  моргать глазом и трясти лбом. Курсанты, ведь, добрые и наблюдательные «по-жизни» ребята и клички обычно цепляли всегда по делу и навсегда. 
В ноябре приснопамятного нынче семьдесят пятого года (мы тогда  только поступили в училище) в офицерском клубе ДВВАИУ состоялся конкурс патриотической песни ротных  ВИА. «Действо»  было, почему-то, полузакрыто-закрытого типа. Ансамбль должен был исполнить для жюри только одну песню и, сделав своё дело, уйти молча, «как мавр»! Никаких зрителей и фанатов-болельщиков. Наши музыканты порепетировали, поиграли  неделю   в своей каптёрке (мы  даже и не знали ничего про конкурс) и, как говорится, пошли  в бой, «голой  ж...ой на штыки»!  Петь они собирались  песню «У деревни Крюково, погибает взвод...», ансамбля «Пламя».  Но, то ли песня у них эта  «не пошла - не зазвучала», то ли ещё чего,  деталей не знаю!  Поэтому наш Алебастр решил «втихаря» сменить репертуар и исполнить свой  личный, «беспроигрышный»  хит, который  он «под луной» играл  много лет подряд  и отшлифовал  его до абсолютного совершенства. Исполнял  он  эту песенку, обычно, для самых, самых «слезоточивых» и добрых во всех отношениях барышень. Женские сердца теплели и девушки  на какое-то время теряли от эмоций  контроль над некоторыми  своими частями тела. А коварный Макар меркантильно пользовался  этим их беспомощным положением. 
Вот только с патриотической песней тот шлягер никаким боком  «рядом не стоял» и вообще  не корреспондировался. Но Макар решил обойти этот тонкий момент своим «задевающим за живое», чувственным  конферансом. Никому  ничего  не сказав об изменении репертуара, ребята  вышли петь на конкурсную сцену.  Дальше буду рассказывать  со слов очевидца, умиравшего «со смеху» во время этого  рассказа. 
Все четверо  музыкантов  вышли на сцену со строго-непроницаемыми лицами. Абсолютно никаких эмоций! «Алебастр»  берёт микрофон и пафосно  объявляет следующую «абракадабру»: 
«Эту грустную  песню вокально инструментальный ансамбль одиннадцатой  роты  посвящает  несчастным  жертвам политических репрессий стран капитализма! 
Где миллионы людей  влачат своё  жалкое, голодное и холодное существование  без надежды и веры  в завтрашний день! Поддержим же наших братьев и сестёр!» Закончил он этот свой яркий и проникновенный спич  воззванием типа «Миру - Мир!», или «Рот - Фронт!», а может и вообще всегда беспроигрышным  в те времена лозунгом - «Слава КПСС»!  
Как он ещё не добавил в эту свою речь расхожий «перл» советской пропаганды тех лет,  про солнце над Парижем, которое светит, но не греет парижан? Даже, не знаю! Должен был, по идее…
Жюри  настороженно приготовилось слушать песню, чуть ли не стоя. И тут начинается какая-то лабуда про влюбленного французского художника, который  «просадил» всё, что у него было  ради своей любимой, но «предмет его любви» это никак не оценила, бросила его  и теперь  бедолага  побирается на Елисейских полях, где голодный и холодный просит милостыню и поёт песни для зажравшихся буржуев. Этакий сладкий сироп и патока про «миллион алых  роз», но гораздо «жёстче» по последствиям и действие  этого нетленного песенного «шедевра» происходит во Франции. Куплетов  было штук пять и все они заканчивались сиротским припевом: 
«Бросьте монетку  месье и мадам! Я подниму, мерси!».  Допеть до конца им не дали. Их просто с треском и позором выгнали со сцены и вообще «сняли» с конкурса.   «Мат восхищения», при этом, не стихал очень долго!
А наш начальник курса майор Журбенко,  на вечерней проверке  роты в тот день ругался так, что даже марсельские грузчики  и наши пьяные дворники с интересом записали бы всё это в свои блокноты!  Он орал и ревел как оперный  мэтр  тех лет - Борис Штоколов,  разъярённо повторяя «Алебастру»: 
«Я тебе, сукин сын,  дам, месье и мадам!!! Я тебе, сукин кот, покажу - бросьте монетку - мерси!!!»
А потом выдал на гора такую «нетленку» от которой мы все лежали «в лёжку»:

«Если человек поёт такое, то он или  пьян, или  придурок»!
Больше Макар в ансамбле не появился  ни разу, ведь от Великого до Смешного - совсем рядом...
Вот уж действительно получается - ХОЧЕШЬ ПЕТЬ? ПЕЙ!

           ДЯДЯ  ГЕНА

 Персонаж этого рассказа про офицера «двухгодичника»  абсолютно реален и родом из моего безоблачного детства. Родители (и я вместе с ними) были обладателями двух комнат в коммуналке авиагарнизона Копитнари. Наши соседи по третьей  комнате  быстро менялись, потому что она, наверное, была  в маневренном фонде домоуправления гарнизона. В неё, на короткое время, селили  очень разных и непохожих персонажей. То очень-очень  пьющего летающего штурмана-оператора на  Як-25П, который  меня частенько просил: «Борька, сынок! Принеси, пожалуйста, холодной водички!». 
То там жил «краснопогонник»  НачФин  ОБАТО, который постоянно ходил по квартире и протирал  тряпкой с хлоркой «всё и вся», потому что у него, судя по всему, была мизофобия. Патологический страх перед микробами. Какое-то время  в этой же комнате одновременно обитали три девчонки – солдатки телефонистки (или бойцицы, как их ласково, с томным придыханием называли молодые офицеры). Девушки были родом из Татарстана и в армию, скорее всего, пошли не за романтикой, а, чтобы «за муж». Помню проверяющего замполита, который «распекал» их за беспорядок и, «в сердцах», выговаривал одной из них: «Фира! Меньше думай о … (мужском детородном органе), а больше  о службе!»                                          Когда Родина решила призвать служить первых студентов гражданских институтов, закончивших  военную кафедру, то  в эту комнату  подселили «дядю Гену» (так он мне представился), выпускника МАИ. Сегодня, я бы даже то, как выглядел дядя  Гена, назвал бы «иррационально–ошалелым» видом, особенно в форме.  
А он ещё и нелепейшие поступки совершал ежедневно, «ничтоже сумнящеся» в том, что это «норма», а не полный «неадекват».  Он,  например, мог запросто  в шесть утра  начать петь басом оперные арии (их он особенно любил и жаловал) из репертуара маэстро  Бориса  Штоколова. Представляете, каково   было слушать исполнение «дурным»  басом  арии Сусанина, про «смертный час»?! Один раз, этот обладатель «баса-профундо» (очень низкого мужского голоса), пошёл голосовать на какие-то выборы «блока коммунистов и беспартийных», надев на себя, тренд того синтетического бума одежды – болоньевый плащ  модного «булыжного»  цвета. Помните болоньевые  плащи? Анекдот оттуда. Наши  пижоны, носившие эти плащи, интересуясь спрашивали: «А как закатывать рукава, чтобы всё было строго по итальянской моде?». «Знатоки и историки моды» исчерпывающе ответили, что  женщины должны подворачивать рукав на нужный им размер, а мужчины показывать  ровно столько, сколько у них есть этого размера. Грузины тогда возмутились, мол, так нам, что, вообще без рукавов ходить? Прошу прощения, за анекдот с шестидесятилетней «бородой», но он ровненько из той самой эпохи «болоньевых плащей». Так вот, к этому своему модному плащу, дядя Гена  нахлобучил  на голову  форменную авиационную фуражку. Объяснял-мотивировал он «надевание» фуражки очень аргументировано: 
«А чтоб все знали, кто есть кто, на самом деле!».
Дальше постараюсь быть  предельно кратким, поэтому расскажу только о самом выдающемся «перле»  моего соседа.  Таким его шедевральным поступком  стал  столярный «прорыв», на поприще максимального обустройства  комфортности «места у телевизора». Уверен, что Вы все помните фразу Ленина, что «важнейшим из искусств, для нас является кино»! На самом деле, в оригинале, Ильич  сказал буквально следующее: «Пока народ безграмотен, важнейшим из искусств, для нас является кино и цирк!»  Думаю, что если бы тогда  существовало телевидение, то Владимир Ильич, оценив по достоинству его уникальные возможности  для «промывания мозгов» и оболванивания, сразу бы «назначил» его, как он любил говорить, АРХИВАЖНЕЙШИМ из искусств!
В моём детстве чёрно-белое телевидение уже уверенно лидировало в разделе «ЗРЕЛИЩ» и мы, под мамины пирожки с беляшами (которые являлись  ХЛЕБОМ) не отрываясь от экранов телеприёмников, смотрели эти самые ЗРЕЛИЩА - фигурное катание и первые польские сериалы про капитана Клоса и четырёх танкистов с собакой. У «дяди Гены», «волчий глаз» (его телевизор Рекорд),  был  вообще «фетиш». Он, будучи  глубоко неженатым человеком, с утра до вечера занимался только тем, что, наверное, пытался «поймать» своей комнатной антенной Швецию, с оголтелой порнухой для «взрослых». Думаю, у него что-то из этого получилось, потому что  следующим шагом стала  «модернизация» лежачего места на  кровати, для удобного лицезрения картинки на экране. Для этого «Дядя Гена» взял и отпилил кусок спинки кровати, чтобы телевизор было видно со всех ракурсов. Каково? «Мужик сказал – мужик сделал»! 
Прошлое сегодня, конечно же, искажает размеры, но какой же «дядя Гена»  был матёрый инженерище! Он ведь нашёл практическое решение очень неординарной проблемы, упростив свою жизнь и увеличив удовольствие от неё! «Не то, что нынешнее племя!»