Мелкие вопросы большой политики

Интерес к украинской политике всё более возрастает, и это положительный, выигрышный показатель. Никому не захотелось бы даже слышать, если бы информация была о каком-нибудь позорном провале, а тут – победная информация звучит совсем по-другому, что очень приятно.

В повторном просмотре любимых моментов какого-нибудь поединка, мы видим то, чего раньше не увидели, или не заметили в суете. Теперь эти моменты можно спокойно пересмотреть ещё раз и увидеть значимые мелочи, которые говорят о многом. Тем более, что тема получает очередное развитие.

Сегодня, разговаривая с одним из франкоязычных коллег, я узнал много интересного. Когда мы говорили об отношениях Украины и ЕС, мой собеседник буквально убил меня наповал, заявив, что Янукович использует, как он выразился: «carotte sur un bâton», что дословно - морковка на палке. Но ведь это ровно то, что, как мы всегда говорили, применяет в отношении Украины Евросоюз! Я понял, а ведь он абсолютно прав. Мы стали использовать выражение «украинский лохотрон» (помните, Путин с этого «лохотрона» спрыгнул, а Евросоюз Янукович пару кругов на этом «лохотроне» прокатил), а на самом деле, Украине удалось развернуть ситуацию ровно до наоборот. Что в этом случае есть для нас (аналитиков) ценного? Украинскому президенту удалось вытащить на свет божий и всем продемонстрировать заинтересованность Евросоюза в отношении Украины. Тем, кто следит за ситуацией, известен главный вопрос оппозиционеров: а чего это Россия так заинтересована в Украине? Зачем это так охотно Путин выделил 15 миллиардов вечнозелёных? Отвечая на этот вопрос, приходилось говорить о братстве народов и так далее. Теперь же на этот вопрос приходится отвечать Евросоюзу: С чего бы это так сильно вцепился Евросоюз в Украину и, главное, аргумента, вроде «братства народов», у Евросоюза нет. Здесь приходится либо выдумывать что-то, либо, зная что всё равно не поверят, избегать появляться на людях и играть в молчанку.

Ситуация для господина Фюле складывается ужасно. В Евросоюзе, за спиной у Штефана Фюле, сейчас откровенно посмеиваются недоброжелатели. У господина Фюле в Европарламенте есть конкуренты, они явно не хотели бы его продвижения. У Фюле был очень большой расчёт на ассоциацию Украины с ЕС, это позволило бы ему претендовать на более высокий пост в Евроиерархии, напомним, что следующая ступень - это пост председателя Еврокомиссии (ЕК). Ныне этот пост занимает господин Баррозу, но это его последний срок. «Успешная ассоциация Украины» могла быть серьёзной заявкой господина Фюле на пост председателя ЕК. Господину Фюле была необходима украинская булава, брошенная к ногам Европейской комиссии. Однако этого не случилось. Если Фюле этот барьер не возьмёт и так и останется на своем посту лишь одним из 28 еврокомиссаров, то, по истечении своего пятилетнего срока, он будет вынужден вернуться назад в Чехию, если вместо него выдвинут кого-то другого, как, когда-то, выдвинули Фюле на место Бениты Ферреро Валднер и Олли Рена. Если бы ассоциация Украины удалась, то вопросов по кандидатуре на место Баррозу не было бы никаких. Получается, что Янукович испортил карьеру Фюле.

Вряд ли после этого господин еврокомиссар испытывает нежные чувства к президенту Украины. Нужно понимать, что маленькая, затерянная в складках Европы Чехия - малое утешение для политика с амбициями, коим, без сомнения, является наш сегодняшний «пациент». Однако, всего этого могло бы и не случиться, если бы не «властелин тьмы и холодов» с далёкого Востока. Там, где холодно и темно, сегодня, делается мировая политика хладнокровным тираном под покровом ночи. Наверное, так мог бы пугать страшными сказками своих детей Фюле.

[strike]фото к сожалению не вставляется, посмотреть можно в источнике.[/strike]

Здание Еврокомиссиии. На фото хорошо видно, что форма здания напоминает неправильный крест, иные видят в нем циркуль и наугольник каменщиков - легкоузнаваемые символы масонства.

Мой франкоговорящий собеседник говорит о некоем расколе между старой Европой и новообращёнными младоевропейцами. Евросоюз не готов уступить высшие командные посты новичкам, но тут многое зависит не только от самого Евросоюза. Дело в том, что у Председателя ЕК должны быть хорошие отношения с США. Именно это помогало все эти годы господину Баррозу держаться на плаву. Фактически, он негласно представлял Вашингтон в ЕС. В Европе и против него есть некая настроенность тех, кто хотел бы избавиться от диктата США, но пока эти люди лишь ворчат по углам. Теперь у ворчунов новая напасть – младоевропейцы, которые рвут подмётки, лишь бы забраться повыше. Старая Европа привыкла к большей степенности и кулуарности. Со стороны молодой Европы мы видим желание совершить этакий кавалерийский наскок и захватить все высшие эшелоны власти. К чему старой Европе такие страсти, простите? Она всё еще считает всяких чехов, цыган и румын с болгарами - всего лишь завшивевшей челядью. Они должны знать своё место, и Украина в том числе. А на самом деле, Украина, как оказалось, способна и рожки показать. Это всё из-за России, и дело здесь не только в поддержке Путина, хотя и в ней тоже. Европа поняла, чем ближе к Москве, тем меньше шансов привить кому-то уважение к себе любимым, про поклонение и говорить не приходится.

Вот такие размышления присутствуют у журналистов из Европы. И хотя они никогда не согласятся выложить это на своих страницах в интернете и на страницах своих газет, но такие разговоры и рассуждения есть. Европа устала от Америки, тем более теперь, когда Америка всё больше финансово виснет на Европе. Собственно говоря, мы видим депрессивные настроения в ЕС. Тем не менее, в Европе считают, что это не самое худшее, что вообще Европу ждёт. Самое худшее впереди. Уже сегодня многим ясно, что диалога с Россией не избежать. И говорить с Россией придётся на её условиях. Путин загнал Европу в станок на бойне, отодрал Украину и, похоже, готов освежевать евротушу. Это просто поразительно, что делает этот человек. Ему никто не может возразить. Даже мощнейшая экономика Германии вынуждена ходить в мягких тапочках, потому что Путину может почудиться поступь кованного сапога, а это последний раз кончилось очень плохо для Германии. Так что, марши необходимо сменить на вальсы и разговаривать нужно тихим, женским голосом.

Возвращаясь к диалогу с Россией, в Европе понимают, что Россия заинтересована перетянуть Европу от США к себе. Это - разговор далёкого будущего, но начинать в Европе уже готовы. Да, ещё звучат разговоры про «ЕвроПРО», но это лишь показывает опасение Германии, она прикрывается американским зонтиком. Путин прекрасно понимает, что не ракетами налаживаются отношения. Американцы же, подогревая тему ПРО, хотят заставить Россию выставить ракеты по границам и, таким образом, запугать Европу, чтобы та снова шарахнулась в объятия Пентагона. Вот с этих позиций только и начинается партия за Украину. В ЕС видят, что переговоры по Украине уже невозможны без России. Судьбу Украины будет решать не Фюле, который оказался в роли мальчика для битья. Здесь будут соревноваться взрослые дяди. Участь Фюле тем более незавидна потому, что Путин не любит предателей. А господин Фюле, как известно, заканчивал МГИМО и понятно, что был из своих, а оказался предателем. Так что, его, возможно, всё же ждет возвращение в Чехию, если ему не хватит ума убедить Баррозу в том, что ему нужно ехать в Россию и договариваться обо всём там. Пророссийские настроения не только звучат в кулуарах, но и появляются в прессе. Источниками здесь являются, конечно же, не журналисты, а политики. Так, президент Финляндии Саули Ниинисте - посоветовал Евросоюзу чаще сверять часы с Москвой, а президент швейцарской конфедерации господин Уэли Маурер - назвал решение некоторых политиков не ехать на Олимпийские игры в Сочи жалким.

Что же касается Украины, то удар Путина выверен настолько, что его можно сравнить с выстрелом белке в глаз. То, что было сделано Россией, не только не дает теперь вихлять причинным местом украинской красавице, но и ставит Европу в положение жениха с решением: «да на фих нужно!». Понятно, что чем больше долгов у Украины, тем меньше желание за эти долги перед Россией потом расплачиваться. Но и это еще не всё. Ситуация такова, что даже если Януковича бы не стало, по каким-либо причинам, украинские долги России всё равно остаются, зависимость от российских рынков всё равно остается, старая цена на газ висит как дамоклов меч. Вот такие политические и экономические «мелочи», как результат деятельности российского президента.

Одним из самых уникальных моментов реальной политики последних лет является способ взаимодействия между странами. Вспомните, как произошло разрушение первого кольца – стран СЭВ. Это была операция, рассчитанная на десятилетия. Её разрабатывали в США. Найдя самое слабое звено в СЭВ – Польшу, США решают готовить почву для переворота в стране, но для этого нужна соответствующая идеология. Назначение на пост Папы Римского Карла Войтыллы повернуло многие польские головы на Запад. Именно через Ватикан были закачаны деньги в Польшу Рейганом, что было дальше, всем известно. Основным здесь было - найти слабое звено. То есть, Запад воздействует на слабость противника. В сегодняшнем случае, Путин действует совершенно иным путем. Он воздействует на самое сильное государство в стане противника – Германию, но предварительно Путин обездвижил США. На протяжении многих лет, Путин растягивал усилия США в мире на много точек воздействия сразу, что несло колоссальные убытки американской экономике. Собственно говоря, США делали всё сами, но Путин при этом им помогал, и, таким образом, воодушевлял на разорительные войны. Вспомнить, например, транзит грузов НАТО через Россию. Дёшево? Но в итоге оказалось неподъёмно дорого и, главное, спрыгнуть с него совсем непросто. Войну в два дня не закончишь. Если Путину удалось разорить экономику весом в 16 триллионов долларов и, совсем недавно, одержать победу ещё над одной экономикой, почти с таким же весом, то какова эффективность этого человека? Вероятно, эффективность очень велика, а значит Европе всё же придется ехать в Москву и по Украине придётся договариваться. Сегодня евроинтеграция Украины - возможна лишь на «русских условиях».

источник contrpost.com/ru/78-2013-05-10-13-45-19/...osy-bolshoj-politiki

Прибалтийская панорама: им явно не хватает «дельной оккупации»…
Автор Володин Алексей



Первые позиции по темпам сокращения населения на территории всего постсоветского пространства удерживают за собой государства Прибалтики. Власти упомянутых государств в своё время заявляли о том, что снижение численности населения обязательно сократиться в тот момент, как «три прибалтийские сестры» станут членами Европейского союза. Мол, на данном этапе граждане рвутся в «Шенген», чтобы заработать, а вот как только «Шенген» придёт в Прибалтику «своими ногами», то никто никуда рваться уже не будет, а ощутит «жизнь в шоколаде» у себя дома.

В будущем году исполнится ровно 10 лет с того момента как чаяния властей Эстонии, Латвии и Литвы сбылись, и эти государства стали членами ЕС, но решило ли это проблему оттока населения из Прибалтики за рубеж? Судя по последним данным о положении дел с прибалтийской демографией, пришедший «своими ногами» «Шенген» панацеей не стал.

Итак, если говорить о цифрах, соответствующих численности населения прибалтийских государств, то они примерно такие:
на сегодняшний день в Эстонии проживает около 1 млн. 286 тысяч человек, треть из которых проживает в эстонской столице – Таллине;

численность населения Латвии составляет около 2 млн. 110 тысяч человек;
число жителей Литвы – 3 млн. 012 тысяч человек.



Если сравнивать эти значения со значениями образца 2004 года – года, когда прибалтийские республики находились на пороге вхождения в Европейский союз, то получаем картину внушительных демографических потерь.

Число жителей Эстонии за последние 10 лет сократилось на 4,7%, жителей Латвии – на 9,1%, жителей Литвы – более чем на 12%! Это существенные потери, которые со знаком «минус» влияют и на прибалтийскую экономику.

Правительство Эстонии, осознав, что вхождение в Евросоюз, нисколько не повлияло на выравнивание демографической ситуации в стране, решило предложить населению новые сказки о том, когда эстонская демография «выстрелит». Сюжет новых сказок был связан с планами на вступление ев зону свободного оборота единой европейской валюты. Вступление для Эстонии в еврозону состоялось 1 января 2011 года. Однако за два последующих года число жителей эстонского государства в конечном итоге не только не увеличилось, но даже и не стабилизировалось. Продолжилось падение численности населения.

Примечательно, что в 2011 году впервые с 1990 года в Эстонии статистические службы отметили минимальный, но всё же прирост населения – в пределах статпогрешности. Тогда это послужило обнадёживающим знаком для эстонского руководства. Мол, мы же вам говорили, что после принятия нас в зону евро дела с демографией пойдут в гору. Однако радость властей оказалась недолгой, ведь те люди, которые решили вернуться из Европы и других стран на хмурые прибалтийские берега, узрев, что вхождение в еврозону лишь крепко усадило Эстонию на еврокредиты, снова отправились искать денежного счастья за рубеж. Так демографический минус в 2012 году в сравнении с предыдущим годом составил сразу 3% - абсолютный среднегодовой рекорд за последнее десятилетие.

С 1 января 2014 года членом еврозоны долгожданно для властей этого государства становится Латвия, а ещё через год в крепкую, связанную по рукам и ногам немецкими и французскими еврокредитами семью вольётся и Литва. Если бы не эстонский вариант почти уже трёхлетней давности, то можно было бы верить и в литовско-латвийские сказки «про белого бычка», а именно про демографический прирост в этих странах. Да только эстонская статистика гласит, что никаких иллюзий ни Латвии, ни Литве по поводу возвращения в эти страны отбывших из них в разные годы граждан и уж тем более о буме рождаемости не нужно питать даже в самых смелых планах. Евровалюта в формулу возвращения соотечественников, как выяснилось, входит совсем уж опосредованно.

Кстати, если продолжить рассмотрение демографической тенденции в рассматриваемых государствах на восточных задворках Евросоюза, то можно выделить и ещё один примечательный факт. Нынешнее население Эстонии, к примеру, по своей численности эквивалентно показателям далёкого 1966 года. Число жителей Литвы сопоставимо с числом жителей Литовской ССР образца 1967 года. В Латвии ещё интереснее! Латвийские показатели 2013 года тождественно равны показателям аж хрущёвского периода 1959 года. То есть, что 55 лет назад в «ненавистном СССР», что сейчас – в «светлом евронастоящем».

По показателям рождаемости на 1000 жителей современная Эстония (удивительно!) не соответствует параметрам ни одного из годов задокументированных демографических наблюдений досоветского и советского периодов (с 1912 по 1990 годы). Другими словами, никогда в истории эстонского государства (до 1990 года) не было таких низких показателей рождаемости, как после обретения ею независимости и вхождения в «новую семью». Показатель рождаемости в Эстонии сегодня составляет около 11,3 человек на 1000 жителей. Это на 2,9 пункта ниже показателей 1967 и 1990 годов (самых худших с демографической точки зрения годов советского периода для Эстонии). Ещё более худшие показатели рождаемости в Эстонии были лишь в период с 1993 по 2006 годы. Это к извечному вопросу о советской «оккупации» и «угнетении» прибалтийских народов сталинским режимом... Видимо, «оккупанты» насильно заставляли эстонцев, простите, размножаться в годы нахождения республики в составе Советского Союза. И, видимо, так устали от этого эстонцы, что сегодня решили «отдохнуть»… Устали эстонские деды и отцы – отдыхают их дети и внуки, ожидая, что Евросоюз и детей вместе с кредитами поставлять станет… Хотя надеяться на Евросоюз даже здесь не приходится – ну, не научились (и слава богу, конечно) ЛГБТ-пары детей рожать…

Получается, что если прибалтийская демографическая статистика улучшаться не станет, а пространства будет становиться всё больше, то и прибалтийские берега могут облюбовать гости из солнечных государств… Афроэстонцы – навскидку…

Но прибалтийцы, как выяснилось, снова ждут русских… В своеобразной манере, конечно, пока путём туристических вариаций… Мол, сначала туризм, а потом вдруг кто-то решит и осесть на евроберегах…

Эстонцы, например, собрались увеличить туристический поток из России в свою страну путём демонстрации оригинальных рекламных роликов, которые уже обошли многие ресурсы. В роликах россиянам предлагается ехать в Эстонию, чтобы насладиться красотами этой страны. Только вот русских решили (видимо, чтобы не смазать впечатление перед Западом о своей «нессаффиссиммости») изобразить в гротескном варианте – в виде неуклюжих матрёшек, которые становятся возмутителями эстонского спокойствия. Кто-то из россиян на эстонцев за это даже обиделся – мол, ну что они из нас каких-то истуканов и невеж делают. Да только обижаться на эстонцев ни к чему. Почему? Так ведь они ж сами расписываются в том, что мы, русские, им нужны, несмотря ни на что. Можно даже больше сказать: им снова нужна наша – дельная «оккупация» (раз уж они сами такое слово любят использовать) - новый приход русских. Они ж нам уже и так, и сяк – и намёками, и статистикой, и роликами – мол, ребятушки, давайте сделаем вот как сделаем: мы (Эстония) - как будто Европа, как будто сами с усами, как будто мы можем управляться с евро, но вы приезжайте – не стесняйтесь, мы только вас немножко картинно представим, чтобы «ОНИ» ничего не подумали. В общем, располагайтесь и чувствуйте себя как дома…
Ну, а что – молодцы – тренд поймали. Не на правительственном уровне, конечно, но это ж только начало…



источник topwar.ru/37811-pribaltiyskaya-panorama-...elnoy-okkupacii.html

Сыплющиеся с небе деньги напомнили классика:
[И друзья, мечтая о том, что они купят, когда станут богачами, вышли из Пассанаура. Ипполит Матвеевич живо воображал себе покупку новых носков и отъезд за границу. Мечты Остапа были обширнее. Его проекты были грандиозны: не то заграждение Голубого Нила плотиной, не то открытие игорного особняка в Риге с филиалами во всех лимитрофах](с)

P.S. Я правильно перевожу "Bleed the US Congress"-истекающий кровью Конгресс США?

«От Европы они денег не получат»
Эмир Кустурица не понимает, зачем Украина стремится в ЕС



Режиссер Эмир Кустурица в интервью телеканалу RT рассказал о возможных последствиях вступления Украины в Евросоюз, а также прокомментировал политическую ситуацию в Сербии.

– Cейчас главная новость – это Украина, о ней все говорят, и вы заявили, что украинцам грозит югославский сценарий. Какие именно параллели вы можете провести между Украиной и Югославией? Вы думаете, что там возможна гражданская война?

– Не думаю, что там будет гражданская война, ведь в ситуации с Украиной вопрос в том, «кто больше даст». Мне кажется, что те, кто очнулся от Европы, гораздо охотнее примут хорошее предложение. В Первую мировую войну был термин «Дранг нах Остен», а сейчас очевидно, что Евросоюз и НАТО – формально не одно и то же, но на самом деле они очень тесно связаны.

К чему я это говорю? Например, Болгария и Румыния из стратегических соображений стали частью Европы даже раньше Сербии и Хорватии. Что для меня Европа? Это старая система, подарившая нам Ренессанс и крупнейшие достижения иудейско-христианской цивилизации, что я полностью поддерживаю. Но где-то раз в сто лет случается кризис и появляется официальный повод пойти за теми благами, которые есть у других. Я вот только не совсем понимаю, окончательно ли президент и его администрация решились, как они сказали, отказаться от Европы. Не знаю, действительно ли так решил президент Янукович или он пытается что-то выторговать у Европы. Но дело в том, что от Европы они денег не получат, потому что Европа ничего им дать не может.

– У нее нет денег.

– Именно, и здесь встает вопрос: а у кого есть деньги? Все знают, что деньги есть у России, ведь у нее есть богатства Сибири, которых у других нет. Наполеон пытался их захватить, Гитлер пытался, и даже Мадлен Олбрайт говорила, что несправедливо, когда так мало людей живут на такой огромной территории. Она считала, что несправедливо не делиться с ними своим газом, нефтью, минеральными ресурсами и всем, что у вас там есть.

– Что вы думаете о людях, митингующих на Майдане?

– Мне кажется, они очень замерзли, они похожи на остальных.

– Но вы верите, что они искренне хотят стать частью Европы?

– Кто-то из них, конечно, хочет. Я видел, как один нацист, Панкевич, отмечал годовщину смерти другого нациста. Там собрались очень разные люди. Есть те, кто и вправду верит, что когда они станут Европой, то каждый будет получать по 1000 евро в месяц, а есть и те, кого используют, – специально обученные люди. Взять, например, Сирию. Очевидно, что там не само по себе поднялось восстание. Я был в Сирии – там прекрасные, чуткие люди, там невероятно чисто. Я такого не видел нигде в арабском или персидском мире. То, что там произошло, без сомнения, было спланировано. А кто это организовал?

Послушайте, я пострадал от фундаменталистов в Боснии – в Сараево я, как и 150–200 тысяч сербов, стал жертвой этнических чисток. Я знаю, каково это. Эта война всегда привлекала людей, которые не хотели сражаться. И здесь речь идет о фундаментализме.

– Вы говорите о Сараево все время, эта тема звучит в ваших фильмах, вы о ней пишете, вы даже утверждаете, что она вам снится. И вы никогда не возвращались. Что бы случилось, если бы вы вернулись обратно в Сараево?

– Дело в том, что у меня эмоциональный блок: большинство тех, кого я любил, в войну умерли. Сараево – это город, прошедший этническую чистку, 95% его жителей – мусульмане. В нем проживали по меньшей мере 150–200 тысяч сербов, которых оттуда выдавили. Парадокс, потому что в горах город окружили сербские войска, но большинство мирных граждан, европейцев, а я тоже считаю себя европейцем, просто выгнали.

Однажды мне приснилось, что я прячусь в машине. Все это потому, что я там вырос, снял два фильма. Там начиналась моя жизнь. Я имею в виду, что именно там начались духовные и другие процессы. Некоторые скажут: «Как же так, почему он не хочет возвращаться?» Я очень боюсь, что будет разочарование, которое перерастет в какой-нибудь экзистенциальный рассказ Жан-Поля Сартра: вот я приеду в Сараево, прогуляюсь и, если никто не отвесит мне пинка, уеду вообще без каких-либо эмоций. Город – это те, кто в нем живут. Когда гуляешь ночью по Москве, то идешь туда, где можно найти людей, толпа не привлекает интереса. А толпа изменилась в социальном, религиозном и интеллектуальном планах. За последние 20 лет в городе сформировалась совершенно иная система ценностей, в которую я не вписываюсь.

– Вступление в ЕС может обойтись для Сербии слишком дорого. А есть ли другой путь у Сербии? Вы считаете, что страна сможет выжить сама по себе?

– Почему нет? Выжить можно всегда. Как-то же Кастро выжил под боком у Америки, и у них дела по-прежнему идут неплохо. Они все еще на плаву. Почему нет? Другой вопрос: означает ли вступление в ЕС вступление в НАТО? Они об этом не говорят. Мне кажется, одно подразумевает второе. А это еще большая проблема. Я бы занял нейтральную позицию, я за страну, которая в военном и экономическом плане совмещала бы оба мира. Взгляните на Венгрию, на Чехию – если отвлечься от всех этих старых домов, мне кажется, жизнь людей не сильно изменилась. Разве что теперь они могут путешествовать, работать в других странах и так далее. Но совершенно очевидно, что сейчас в Европе кризис. Как понять, что будет с Европой через 20 лет?

– Никто не может предсказать, что будет через 20 лет, но, если взглянуть на ситуацию, которая складывается сейчас, очевидно, что у Европы большие проблемы, крупные страны ЕС диктуют небольшим, как им поступать. Но, тем не менее, в ЕС присутствует многообразие.

– У Сербии возникнет большая проблема – они не смогут продавать ракию. Мне кажется, если сербам пришлось бы выбирать между Европой и ракией, они бы, несомненно, решили и дальше производить ракию и отказаться от Европы.

– То есть получается, что Сербия может не вступить в ЕС?

– Не знаю, не знаю.

– Сегодняшняя Европа обладает единством и многообразием, качествами, которые ценились в бывшей Югославии? Разве нет?

– Не нужно этого идеализма. Европа – это Германия. Вся власть, вся продуктивная мощь и высшая политическая власть – у Германии. Будет так, как скажет Германия. Не Румыния или Венгрия. Мы говорим о целом регионе, который сейчас переживает серьезный кризис.

– А зачем Германии Украина, если у нее уже есть Греция, Испания, Италия и многие другие страны?

– Ей нужен любой клочок земли, куда она может расширить деятельность Siemens, своих банков, куда можно расширить свое влияние. Если речь идет о стране с населением в миллион человек – это рынок.

– Вы сейчас занимаетесь новым проектом, который связан с Достоевским, и много раз говорили, что Путин – это то, что нужно России. Вы поддерживаете его, считаете отличным лидером для России. Почему консерватизм и антизападная позиция – это хорошо для России?

– Я считаю, в каждой стране мира, в том числе в Англии, которая в этом плане образец, должны быть консерваторы. То, что предлагают экспериментаторы, появляется слишком быстро, а управление государством – дело многоуровневое и сопряженное с неожиданными трудностями. И нужен тот, кто будет управлять очень сильной рукой; а Путин – это не та сила, какой его изображают. В ту или в другую сторону от Путина будет либо анархия, либо сталинизм. А Путин, думаю, занимает очень хорошую, среднюю позицию, от которой Россия по меньшей мере продолжает получать блага. Я надеюсь, что он станет больше внимания обращать на социальную сторону жизни россиян – улучшение жизни учителей, среднего класса. Трудность для него в том, что из-за кризиса повсюду в мире, даже в Америке, средний класс сейчас живет не на таком уровне, к которому привык. Весь мир погружается в фараоновы времена, где 3% будут миллиардерами, а остальные – так или иначе бедняками. Такой ситуации нужно остерегаться. И то, что я поддержал Путина, было, на мой взгляд, очень справедливо.

Когда были выборы, меня спрашивали: «За кого бы вы проголосовали, если бы у вас было право голоса?» Я отвечал, что, будь я англичанином, был бы против него, потому что я понимаю, что Англии нужно от России. Последние 200 лет англичане делают все, лишь бы остановить Россию на пути к Европе. Будь я американцем – а вы знаете, что американцы творят по всему миру, все знают. Кто-то заявляет громко, а кому-то сказать не хватает смелости. НАТО, военный альянс западных стран – для чего он нужен? Для борьбы с терроризмом? Не очень убедительно. Поэтому человек, который пришел после Ельцина, после пляшущего президента, при котором двери президентской администрации были открыты для любого агентства. Пришел человек, готовый постоять за национальное достоинство, предоставить вам выбор, каким путем пойти. И я сказал, что я отдал бы свой голос за Путина.

– Во всем, чем вы занимаетесь, вы пользуетесь полной внутренней свободой, верно? В своих фильмах, своей музыке, своем общении с людьми. Но вы можете себе позволить говорить о вещах, не участвуя в этом процессе. А политики могут быть свободными?

– Своей свободой я обязан и тому, что никогда не занимался политикой. Стоит мне пойти в политику – и мой мир рухнет. Придется соблюдать какую-то дисциплину, следовать чьим-то словам. Понимаете, я мог говорить то, что чувствую; и, признаюсь вам, всю жизнь я занимался тем, чем хотел. И поэтому могу назвать свою жизнь успешной и счастливой.

– Я знаю, что, получив всемирную славу, вы выступали с лекциями в Колумбийском университете, снимали фильм в Голливуде с лучшими актерами. Почему вы там не остались?

– Я бы умер.

– Почему?

– Потому что там нет свободы. Голливуд с его величием производит глубокое впечатление, для меня это был источник знаний: фильмы пятидесятых-семидесятых, от Капры до Любича, лучших режиссеров в мире. Затем Голливуд превратился в то, чем является сейчас. Это фабрика; то, что они называют «киноиндустрией». И обсуждая вопросы между собой, они и говорят об индустрии. Должен признаться, я старомодный человек, для которого кино – большое приключение; и всякий раз, когда я начинаю съемки фильма, я не знаю, к чему могу прийти в конце. Это как сесть играть Чайковского, а в итоге перейти к Вивальди. Я на 100% погружен в процесс съемки. А там такое не разрешается. Там жесткая система по изготовлению фильмов, а я свои картины создаю.

Но сейчас я занят другим. Заканчивают строить второй город – на реке Дрине, на полуострове. Это на границе между Сербией и Боснией, Республикой Сербской. Я строю ферму, на которой планирую ухаживать за коровами и овцами. И заканчиваю фильм. Надеюсь, что жизнь моя будет настолько напряженной и разнообразной, что, когда придет пора умирать, я и не почувствую.

stepanovich пишет: [.... Я правильно перевожу "Bleed the US Congress"-истекающий кровью Конгресс США?

Степанович, на мой взгляд по-смыслу больше подойдёт слово - "прокачка" Конгресса США.

bleed [bliːd]
/существительное/
1. Кровь (blood) bleed profusely – истекать кровью
2. кровотечение, кровоизлияние, кровоточивость (bleeding) risk of bleeding – риск развития кровотечения
3. обрез
4. от потери крови (from blood loss)
5. отвод
/глагол/
1. кровоточить (bleeding)
2. истекать (expire)
3. истечь кровью
4. обескровить
5. прокачать
6. пустить кровь

Без сталинского фундамента нас ожидала бы участь сербов, афганцев и ливийцев. Никаких иллюзий здесь питать не надо




Несмотря на титанические усилия ненавистников Сталина, его авторитет в среде русского народа не только не пошатнулся, но и окреп. Великие дела и завоевания сталинской эпохи видны даже спустя много десятилетий. По сути, именно на них всё и держится по сей день. И это несмотря на то, что Сталину довелось действовать в условиях тотальной разрухи (после гражданской войны) и беспощадного натиска внешних врагов.

Историк и публицист Андрей Фурсов так оценивает эту историческую фигуру:

«Однажды Сталин сказал, что после его смерти на его могилу нанесут много мусора, однако ветер истории его развеет. Всё и вышло так, как предвидел вождь. Не прошло и несколько лет, как один из главных «стахановцев террора» 1930-х годов Н. Хрущёв (именно на его запросе увеличить квоты на расстрел Сталин написал: «Уймись, дурак») начал поливать вождя грязью. Хрущёв не был первым в этом плане: систематический полив Сталина (правда, вперемежку с реальной критикой) начал Троцкий, ну а не вышедший умом бывший троцкист Хрущёв оставил только полив. Затем к Хрущёву в качестве «мусорщиков» присоединились наиболее рьяные из «шестидесятников», ну а о диссидентах, «певших» под чужие «голоса» и «плывших» на чужих «волнах», и говорить нечего — они были частью западной антисоветской пропаганды.


Перестройка ознаменовала новый этап в шельмовании Сталина. Здесь, однако, не Сталин был главной мишенью, а советский социализм, советский строй, советская история, а за ними — русская история в целом. Ведь заявил же один из бесов перестройки, что перестройкой они ломали не только Советский Союз, но всю парадигму тысячелетней русской истории. И то, что главной фигурой слома был выбран именно Сталин, лишний раз свидетельствует о роли этого человека-явления не только в советской, но и в русской истории — сталинизм, помимо прочего, стал активной и великодержавной формой выживания русских в ХХ веке в условиях исключительно враждебного окружения, нацелившегося на «окончательное решение русского вопроса» — Гитлер в этом плане вовсе не единственный, просто он — по плебейской манере — громче всех кричал, повторяя то, чему набрался у англосаксов.

Иначе как бредом не назвать то, что «ковёрные антисталинисты» подают в качестве «аргументации». Это либо сплошные, на грани истерики эмоции в духе клубной самодеятельности с выкриками «кошмар», «ужас», «позор», очень напоминающими шакала Табаки из киплинговского «Маугли» с его «Позор джунглям!», — эмоции без каких-либо фактов и цифр. Либо оперирование фантастическими цифрами жертв «сталинских репрессий»: «десятки и десятки миллионов» (почему не сотни?). Если на что и ссылаются, то на «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Но Солженицын-то был мастер легендирования и заготовки «подкладок». Например, он не претендовал в «Архипелаге…» на цифирную точность; более того, выражался в том смысле, что указанное произведение носит, так сказать, импрессионистский характер. Подстраховался «Ветров» — вот что значит школа.

А ведь за последнюю четверть века на основе архивных данных (архивы открыты) и наши, и западные (прежде всего американские) исследователи, большинство которых вовсе не замечены в симпатиях ни к Сталину, ни к СССР, ни даже к России, подсчитали реальное число репрессированных в 1922-53 гг. (напомню, кстати, что, хотя «сталинская» эпоха формально началась в 1929 г., по сути, только с 1939 г. можно формально говорить о полном контроле Сталина над «партией и правительством», хотя и здесь были свои нюансы), и никакими «десятками миллионов» или даже одним «десятком миллионов» там и не пахнет.

За последние годы появились хорошо документированные работы, показывающие реальный механизм «репрессий 1930-х», которые как массовые были развязаны именно «старой гвардией» и «региональными баронами» вроде Хрущёва и Эйхе в качестве реакции на предложение Сталина об альтернативных выборах. Сломить сопротивление «старогвардейцев» вождь не смог, но точечный (не массовый!) удар по их штабам нанёс. Я оставляю в стороне борьбу с реальными заговорами — противостояние Сталина левым глобалистам-коминтерновцам, как и Троцкий, считавшим, что Сталин предал мировую революцию и т.п. Таким образом, реальная картина «репрессий 1930-х» намного сложнее, чем это пытаются представить хулители Сталина; это многослойный и разновекторный процесс завершения гражданской войны, в котором собственно «сталинский сегмент» занимает далеко не бoльшую часть.

Аналогичным образом проваливается второй главный блок обвинений Сталина — в том, как складывалась в первые месяцы Великая Отечественная война: «проморгал», «проспал», «не верил Зорге», «верил Гитлеру», «сбежал из Кремля и три дня находился в прострации» и т.п. Вся эта ложь давно опровергнута документально, исследователи об этом прекрасно знают — и о том, что Сталин ничего не проспал, и о том, что на самом деле никогда не верил Гитлеру, и о том, что правильно не верил Зорге, и о реальной вине генералов в канун 22 июня. Здесь не место разбирать все эти вопросы, но от одного замечания не удержусь. Уж как зубоскалили антисталинисты над заявлением ТАСС от 14 июня 1941 г.; в заявлении говорилось, что в отношениях СССР и Германии всё нормально, что СССР продолжает проводить миролюбивый курс и т.п. «Мусорщики» трактуют это как «глупость и слабость Сталина», как «заискивание перед Гитлером». Им не приходит в голову, что адресатом заявления были не Гитлер и Третий рейх, а Рузвельт и США. В апреле 1941 г. Конгресс США принял решение, что в случае нападения Германии на СССР США будут помогать СССР, а в случае нападения СССР на Германию — Германии.

Заявление ТАСС фиксировало полное отсутствие агрессивных намерений у СССР по отношению к Германии и демонстрировало это отсутствие именно США, а не Германии. Сталин прекрасно понимал, что в неизбежной схватке с рейхом его единственным реальным союзником могут быть только США, они же удержат Великобританию от сползания в германо-британский антисоветский союз. И уж, конечно же, нельзя было допустить неосторожным движением, к которому подталкивал русских Гитлер, спровоцировать возникновение североатлантического (а точнее, мирового — с участием Японии и Турции) антисоветского блока. В этом случае Советскому Союзу (относительный военный потенциал на 1937 г. — 14%) пришлось бы противостоять США (41,7%), Германии (14,4%), Великобритании (10,2% без учёта имперских владений), Франции (4,2%), Японии (3,5%), Италии (2,5%) плюс шакалам помельче. Кстати, с учётом этих цифр и факта решения Конгресса США очевидна вся лживость схемы Резуна и иже с ним о якобы подготовке Сталиным нападения на Германию в частности и на Европу в целом.

Есть один чисто психологический нюанс в обвинениях научной и околонаучной братии в адрес Сталина. Во всём, точнее, во всём, что считается отрицательным в правлении Сталина (положительное проводится по линии «вопреки Сталину») винят одного человека как якобы наделённого абсолютной властью, а потому всемогущего. Но, во-первых, Сталину удалось упрочить свою власть лишь к концу 1930-х годов; до этого — борьба не на жизнь, а на смерть, хождение по лезвию, постоянная готовность отреагировать на радостный крик стаи: «Акела промахнулся». Война — не лучшее время для единоличных решений. Ну а период 1945-1953 гг. — это время постоянной подковёрной борьбы различных номенклатурных группировок друг с другом — и против Сталина. Послевоенное 8-летие — это история постепенного обкладывания, окружения стареющего вождя номенклатурой (при участии определённых сил и структур из-за рубежа); попытка Сталина нанести ответный удар на XIX съезде ВКП(б)/КПСС (1952 г.) и сразу после него окончилась смертью вождя. Таким образом, в реальной, а не «профессорской» истории, по поводу которой Гёте заметил, что она не имеет отношения к реальному духу прошлого — это «…дух профессоров и их понятий, / Который эти господа некстати / За истинную древность выдают», Сталин никогда не был абсолютным властелином — Кольца Всевластия у него не было. Это не значит, что он не несёт личную ответственность за ошибки, жестокость и пр., несёт — вместе с жестокой эпохой, по законам и природе которой его и нужно оценивать.

Но дело не только в этом. Простая истина заключается в следующем: тот, кто руководил коллективом хотя бы из 10 человек, знает, что абсолютная власть невозможна — и она тем менее возможна, чем больше подчинённых. Бoльшая часть тех, кто писал и пишет о Сталине, никогда ничем и никем не руководили, не несли ответственности, т.е. в этом смысле суть люди безответственные. К тому же на власть они нередко проецируют свои амбиции, страхи, претензии, желания, «сонной мысли колыханья» (Н. Заболоцкий) и, не в последнюю очередь, тягу к доносительству (не секрет, что больше всего советскую эпоху Сталина и КГБ ненавидят бывшие стукачи, доносчики, ведь легче ненавидеть систему и её вождя, чем презирать собственную подлость — вытеснение, понимаешь).

Абсолютная власть — это мечта совинтеллигенции, нашедшая одно из своих отражений в «Мастере и Маргарите»; помимо прочего, именно поэтому роман стал культовым для совинтеллигенции (а «Записки покойника», где этому слою было явлено зеркало, — не стал). Сводить суть системы к личности одного человека — в этом есть нечто и от социальной шизофрении, и от инфантилизма, не говоря уже о профессиональной несостоятельности.

Можно было бы отметить и массу иных несуразностей, ошибок и фальсификаций «наносчиков мусора» на могилу Сталина, но какой смысл копаться в отравленных ложью и ненавистью, замешанной на комплексах и фобиях, мозгах? Интереснее разобрать другое: причины ненависти к Сталину, страха перед ним целых слоёв и групп у нас в стране и за рубежом, страха и ненависти, которые никак не уйдут в прошлое, а, напротив, порой кажется, растут по мере удаления от сталинской эпохи. Как знать, может это и есть главная Военная Тайна советской эпохи, которую не дано разгадать буржуинам и которая висит над ними подобно «дамоклову мечу»?

Нередко говорят: «Скажи мне кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты». На самом деле человека в не меньшей степени определяют не друзья, а враги: «Скажи мне, кто твой враг, и я скажу тебе, кто ты». Поразмышляем о Сталине сквозь призму ненависти к нему и страха перед ним его врагов и их холуёв.




Отношение к лидерам: царям, генсекам, президентам, — интересная штука в силу своей, по крайней мере, внешне, парадоксальности. В русской истории было три крутых властителя — Иван Грозный, Пётр I и Иосиф Сталин. Наиболее жестокой и разрушительной была деятельность второго: в его правление убыль населения составила около 25% (народ мёр, разбегался); на момент смерти Петра казна была практически пуста, хозяйство разорено, а от петровского флота через несколько лет осталось три корабля. И это великий модернизатор? В народной памяти Пётр остался Антихристом — единственный русский царь-антихрист, и это весьма показательно. А вот Иван IV вошёл в историю как Грозный, и его время в XVII в. вспоминали как последние десятилетия крестьянской свободы. И опричнину в народе практически недобрым словом не поминали — это уже «заслуга» либеральных романовских историков. Сталин, в отличие от Петра, оставил после себя великую державу, на материальном фундаменте которой, включая ядерный, мы живём до сих пор, а РФ до сих пор числится серьёзной державой (пусть региональной, но без сталинского фундамента нас ожидала и ожидает участь сербов, афганцев и ливийцев, никаких иллюзий здесь питать не надо).

Парадокс, но из трёх властителей Пётр, несмотря на крайнюю личную жестокость и провальное царствование, любим властью и значительной частью интеллигенции. Ему не досталось и десятой доли той критики, которую либеральная историография и публицистика обрушила на головы Ивана Грозного и Иосифа Сталина. Грозному царю не нашлось места на памятнике «Тысячелетие России», а Пётр — на первом плане. Что же такого делал Пётр, чего не делали Иван и Иосиф? Очень простую вещь: позволял верхушке воровать в особо крупных размерах, был либерален к «проказам» именно этого слоя. За это и любезен власти (портрет Петра I в кабинете Черномырдина очень символичен) и отражающему её интересы, вкусы и предпочтения определённому сегменту историков и публицистов. Иван Грозный и Сталин были жестки и даже жестоки по отношению, прежде всего, к верхушке. «Проклятая каста!» — эти слова сказаны Сталиным, когда он узнал о том, что эвакуированная в г. Куйбышев номенклатура пытается организовать для своих детей отдельные школы.

Всю свою жизнь у власти Сталин противостоял «проклятой касте», не позволяя ей превратиться в класс. Он прекрасно понимал, как по мере этого превращения «каста» будет сопротивляться строительству социализма — именно это Сталин и имел в виду, когда говорил о нарастании классовой борьбы по мере продвижения в ходе строительства социализма. Как продемонстрировала перестройка, вождь оказался абсолютно прав: уже в 1960-е годы сформировался квазиклассовый теневой СССР-2, который в союзе с Западом и уничтожил СССР-1 со всеми его достижениями. При этом реальное недовольство населением было вызвано СССР-2, т.е. отклонением от модели, но заинтересованные слои провернули ловкий пропагандистский трюк: выставили перед населением СССР-2 с его изъянами, растущим неравенством, искусственно создаваемым дефицитом и т.п. в качестве исходной проектной модели СССР-1, которую нужно срочно «реформировать».

В советское время, как при жизни Сталина, так и после его смерти, вождя ненавидели главным образом две властные группы (и, соответственно, связанные с ними отряды совинтеллигенции). Во-первых, это та часть советской элиты, которая была заряжена на мировую революцию и представители которой считали Сталина предателем дела мировой революции или, как минимум, уклонистом от неё. Речь идёт о левых-глобалистах-коминтерновцах, для которых Россия, СССР были лишь плацдармом для мировой революции. Им, естественно, не могли понравиться ни «социализм в одной, отдельно взятой стране» (т.е. возрождение «империи» в «красном варианте»), ни обращение к русским национальным традициям, на которые они привыкли смотреть свысока, ни отмену в 1936 г. празднования 7 ноября как Первого дня мировой революции, ни появление в том же 1936 г. термина «советский патриотизм», ни многое другое.

Показательно, что уже в середине 1920-х годов Г. Зиновьев, «третий Гришка» российской истории (знали бы те, кто нумеровал, каким ничтожеством по сравнению даже с третьим окажется четвёртый), аргументировал необходимость снятия Сталина с должности генсека тем, что того «не любят в Коминтерне», а одним из главных критиков Сталина в 1930-е годы был высокопоставленный коминтерновский функционер О. Пятницкий.

Вторую группу сталиноненавистников можно условно назвать «советскими либералами». Что такое «либерал по-советски»? Разумеется, это не либерал в классическом смысле, да и вообще не либерал — даже низэ-э-энько-низэ-э-энько не либерал. Советский номенклатурный либерал — занятный штемп: это чиновник, который стремился потреблять больше, чем ему положено по жёстким правилам советско-номенклатурной ранжированно-иерархической системы потребления, а потому готовый менять власть на материальные блага, стремящийся чаще выезжать на Запад и сквозь пальцы глядящий на теневую экономику, с которой он всё больше сливается в социальном экстазе.

В наши дни это называется коррупция, но к совсистеме этот термин едва ли применим: коррупция есть использование публичной сферы в частных целях и интересах. В том-то и дело, однако, что в совреальности не было юридически зафиксированного различия между этими сферами, поскольку не было частной сферы — «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё». Речь вместо коррупции должна идти о подрыве системы, который до поры — до времени (до середины 1970-х годов, когда в страну хлынули неучтённые нефтяные доллары) носил количественный характер.

Таким образом, правильнее говорить о деформации системы. Вот эти деформаторы и ненавидели Сталина больше всего, поскольку номенклатурное и около-номенклатурное ворьё понимало, что при его или сходных порядках возмездия не избежать; поэтому так опасалось прихода к власти неосталиниста А. Шелепина, поставило на Л. Брежнева — и не проиграло. Именно при «герое Малой земли» возрос теневой СССР-2 (не теневая экономика, а именно теневой СССР, связанный как со своей теневой экономикой, так и с западным капиталом, его наднациональными структурами, западными спецслужбами), но тень при Брежневе знала своё место, выжидая до поры, а с середины 1970-х годов, готовясь к прыжку, а вот при Горбачёве она заняла место хозяина, уничтожив фасадный СССР-1.

Реальный СССР в начале 1980-х годов напоминал галактическую империю из азимовской «Академии» («Foundation») — благополучный фасад при изъеденных внутренностях. Только у СССР, в отличие от империи, не оказалось математика Селдена с его планом — у нас был «математик»-гешефтматик Б. Березовский и этим всё сказано.

Но вернёмся к сталинофобии. Она довольно чётко кореллирует с потребленческими установками, с установками на потребление как смысл жизни. Символично, что один из «ковёрных антисталинистов» заявил в телеэфире: национальную идею можете оставить себе, а мне дайте возможность потреблять. Может ли такой тип не ненавидеть Сталина и сталинизм? Не может. Сталинизм — это историческое творчество, установка на творчество как цель и смысл жизни, СССР был творческим, высокодуховным проектом, что признают даже те, кто Советскому Союзу явно не симпатизирует. Показательна в этом плане фраза, сказанная бывшим министром образования А. Фурсенко о том, что порок (sic!) советской школы заключался в том, что она стремилась воспитать человека-творца, тогда как задача эрэфовской школы — воспитать квалифицированного потребителя. Это, выходит, и есть национальная, а точнее, групповая идея, поскольку у потребителя и «потреблятства» нет национальности, главное — корыто, а кто его обеспечит, свои или чужие, дело десятое, главное, чтоб было куда хрюкальник воткнуть.

Символично также следующее. Тот самый персонаж, который требовал для себя «праздника потребления», высказывался и в том смысле, что если земли к востоку от Урала сможет освоить мировое правительство, то пусть оно и возьмёт их. Так потребленческая установка антисталинизма совпадает с глобалистской — это две стороны одной медали. Так прочерчивается линия от антисталинизма к смердяковщине, т.е. к русофобии. Социальный мир антисталинистов — это глобальный «скотный двор», главная цель которого — обеспечивать потребление под руководством и надзором мирового правительства. Сталин трижды срывал строительство такого мира на русской земле, именно за это его и ненавидят антисталинисты. Всё прозаично, разговоры же о свободе, демократии, «советском тоталитаризме» бывших советских карьеристов и стукачей никого не могут обмануть.




Парадоксальным образом ими оказалась часть левых (условно: «троцкисты», левые глобалисты) и часть правых (условно: «бухаринцы»). В этом плане становится ясно, что «троцкистско-бухаринский блок» — это не нарушение здравого смысла, а диалектическая логика, которую Сталин, отвечая на вопрос, как возможен лево-правый блок, сформулировал так: «Пойдёшь налево — придёшь направо. Пойдёшь направо — придёшь налево. Диалектика».

Страх позднесоветской номенклатуры перед Сталиным — это страх «теневого СССР» перед исходным проектом, страх паразита перед здоровым организмом, перед возмездием с его стороны, страх перед народом. После 1991 г. этот страх обрёл новое, откровенное, а не скрытое, классовое измерение, которое, как демонстрируют время от времени кампании десталинизации, делает этот страх паническим, смертельным».
Первоисточник www.nenovosty.ru/stalin-fundament.html