Сергей Ковалев


Заводская практика. Запорожье.

Этот рассказ я посвящаю памяти моего однокурсника по 161 классному отделению 13 роты (1981 года выпуска) Сергея Конорева, ушедшего от нас навсегда 8 января 2011 года. Рассказ я начал писать в прошлом году, но как-то не заладилось повествование, вследствие чего пришлось отложить. Как казалось – до лучших времён…. После ухода Серёги продолжать говорить о событиях, в которых мы пересекались в курсантские годы, не хватало никаких сил. А потом сказал, обращаясь к нему, взирающему на нас откуда-то из другого мира: «Серый! Мы помним тебя таким, каким ты был вместе с нами. Посмотри на нас. Мы вспоминаем лучшее, вспоминаем тебя. И пусть этот рассказ будет маленьким лучиком в ярком потоке светлой памяти о тебе. Мы продолжаем помнить!»

Чудный город Запорожье. «Редкая птица долетит до средины Днепра» - говорил классик отечественной литературы Н.В.Гоголь. Но птицы со звёздочками и без звёздочек, красовавшиеся на курсантских петлицах, если и не долетели, то кое-как добрались общественным транспортом до легендарного острова Хортица, расположенного как раз на середине величавой украинской реки. Это группа курсантов ДВВАИУ в феврале 1981 года прибыла на заводскую практику на Запорожский АРЗ и расселилась в пустующей в такие времена гостинице «Хортица».
Впрочем, всё по порядку. Наш руководитель стажировки полковник «М» (преподаватель 4 факультета) оказался знатоком законодательства, да ещё и каким!!! В грохоте войн и строек социализма многие законы попросту забывались, и, не будучи отменёнными другими законами и нормативными актами, продолжали действовать десятилетиями. Об одних, зачастую, забывали… Другие входили в противоречие с более поздними, создавая юридические казусы…
Наш руководитель знал то, чего не знали ни работники гостиничного хозяйства, ни мы… Оказывается, ещё в 1938 году Верховным Советом СССР был принят какой-то закон о поселении военнослужащих срочной службы в гражданских гостиницах, где «чёрным по белому» определялось, что с военнослужащих срочной службы РККА гостиничная плата не может взиматься более 3-х (!!!) копеек за день проживания.
Мы начали поселяться в гостинице. Заполняли документы, расходились по номерам, ещё не представляя, как мы будем рассчитываться за столь классное жильё из наших скудных сбережений. Когда все уже поселились, наш руководитель заводской практики достал этот закон 1938 года и положил его на стол администратора. Поднялся вой и скрежет зубовный, пригласили какого-то юриста, начали названивать в «инстанции»… Но и юрист, и какой-то клерк от местных властей подтвердили: « Да, такой закон есть. Он не отменён. И вы, работники гостиницы, обязаны ему подчиниться».
В коридоре на этаже, где мы обосновались на предстоящий месяц, горничными были убраны дорожки, из комнат – прикроватные коврики. Они ещё и тёплую воду в номерах отключили бы, но тогда пришлось бы отключать её во всей гостинице… Итак, мы поселились. По сравнению с курсантской казармой, условия проживания были «люксовские» - по 3 человека в номере, умывальник с тёпой водой… Единственное, что удручало, так это долгий, почти одночасовой, путь к авиаремонтному заводу с одной пересадкой в центре Запорожья. Рядом с АРЗ находился ШМАС, где нас поставили на котловое довольствие по солдатской норме. Поэтому, дабы вкусить завтрак, за 10-ти местным солдатским столом приходилось и вставать пораньше. Позавтракав и перекурив, к 9:00 на проходной завода мы встречались с нашим руководителем практики, после чего организованно следовали по цехам на территорию постигать тонкости ремонта МиГ-25… По цехам, так ПоцеХам… Но почему-то оказалось, что никому мы на этом заводе не нужны и никто нас ничему учить не собирается. Провели для нас несколько обзорных экскурсий, рассказали - где и как ремонтируются агрегаты, планер самолёта, продемонстрировали ЛИС и пр., предупредив, чтобы мы не мешали трудиться работникам и работницам авиаремонтного предприятия…Где-то в районе 13:00 мы шли в столовую ШМАС, обедали, но на завод уже не возвращались. Руководителей завода вполне устраивало то, что наше ежедневное пребывание на территории предприятия ограничивается четырьмя часами. А то, что ни один курсант после обеда уже не шляется по цехам доставляло принимающей стороне неописуемую радость. Нам, впрочем, тоже…
Итак, после обеда мы были предоставлены сами себе. Можно было возвращаться в гостиницу «Хортица», где тупо валяться на кровати или играть «на воду» в картёжную «тыщу» ( преферанс у нас не прижился), можно было гулять по промозглому задымленному городу, сходить с друзьями в пивбар или забегаловку, пойти на танцы…
Первые дни по вечерам мы повторяли наш утренний путь в солдатскую столовую, но уразумев, что потеря в городском транспорте 2-х часов драгоценного свободного времени не стоит черпака каши-размазни, дружно перешли на «подножный корм». Поначалу у большинства из нас ещё водились кой-какие денежные запасы, привезённые из отпуска, что позволяло организовывать ужины в номерах «Хортицы». А какие чудные были напитки…- «Агдам», «Солнце в бокале», «Золота осiнь», «Бiле мiцне»…. Через неделю вечерних застолий рублёвые запасы стали иссякать, что сразу же отразилось на меню. На двоих: батон ( 22 коп), банка кабачковой икры (37 коп), 200 гр. варёной колбасы по 2 руб.20 коп за 1 кг, чай по вкусу. Ещё через неделю пришлось ограничить и этот рацион. На исторические родины полетели краткие телеграммы, ключевым словом в которых было «вышлите»… А переводы всё не шли. И тогда, Боря Журавлёв, Саня Смирнов («Кузен»), Серёга Конорев, автор этих строк и ещё два наших голодных товарища решились на отчаянный шаг...

Продолжение следует.

От себя хочу добавить маленькую ремарку.
Наша стажировочная группа тоже попала в Запорожье на ремзаводскую практику. Но наш руководитель, подполковник С. с 12 кафедры 1 факультета, не был столь подкован в юридических вопросах, как руководитель группы из рассказа Сергея. И поэтому нас разместили не с гостиничным комфортом в комплексе "Хортица" на одноименном острове (там, кстати был в те времена казацкий заповедник), а в солдатской казарме местного ШМАСа.

Ну что, у нас были свои плюсы по сравнению с ними : там мы аж по 3 копейки в день не платили, и солдатская столовая была по утрам рядом...

Сергей Ковалев

Заводская практика. Продолжение.

На острове Хортица за нашей гостиницей располагались несколько пятиэтажек, в одной из которых приютился крошечный продовольственный магазин. Не помню, кто из нас договорился с его директрисой о том, что мы будем по вечерам разгружать продукты, за что получим оплату продуктами по таксе: на двоих – батон, банка кабачковой икры, литровая бутылка молока и пол-кило «варёнки» - на всех грузчиков. Ко взаимному удовольствию, это дало возможность не ложиться спать голодными ещё несколько вечеров. Стыдно, конечно, было с пятью шпалами под нарукавным шевроном, на глазах у гражданской публики, таскать ящики, но голод был и остаётся величайшим стимулом для многих некрасивых поступков.. Так было…Увы…
Постепенно стали поступать родительские денежные переводы и «жить стало веселей». Близилось 23 февраля – день Советской Армии и ( кто помнит) – день открытия ХХVI съезда КПСС. До сих пор не могу понять, кому это там, в высших эшелонах власти, взбрело в голову совместить эти два события? Это ж надо так испортить мужчинам их праздник!
Как обычно, и в этот день в 9:00 мы гуськом прошмыгнули турникет проходной АРЗ, разбрелись по территории. И тут, к своему удивлению, обнаружили, что никто не работает. В комнатах отдыха каждого цеха были установлены телевизоры, расставлены стулья, на которых в преддверии открытия эпохального события в жизни Страны и Партии, разместились рабочие завода. В 10:00 пением Интернационала, под бурные несмолкающие, переходящие в овации, аплодисменты делегатов съезд был открыт…. Но, речь «любимага и дарагога» Леонида Ильича Брежнева начал почему–то читать диктор ЦТ Кириллов. Такого кощунственного обмана никто не предполагал. Такой «ход конём» организационного отдела ЦК вызвал ни с чем не сравнимое разочарование ( для многих зрителей выступление чавкающего Ильича было ожидаемым прямоэфирным телешоу, а тут такой «облом»). Понемногу люди начали молча расходиться по своим рабочим местам и курилкам… И тут, «Кузен», непревзойдённый в 13 роте мастер пародии, имитируя речь генсека довольно громко спросил: « А чта-а? Любимага и дарагога гинэральнага сикретаря сеходня не будет?» Около десятка лиц обернулось, глядя на нас. У некоторых на устах играла едва сдерживаемая улыбка. У других же – наоборот, заходили ходуном желваки и как-то не по-доброму фанатично заблестели глаза. Поняв, что ничего хорошего из «кузеновой» шутки не получилось, а неприятностей можно нажить «на раз», мы тихонько ретировались из комнаты отдыха… Встретили Борю Журавлёва, потирающего руки в предвкушении чего-то нам неизвестного и загадочного. Заговорщицки подмигнув, тот предложил побыстрее свалить с территории завода. Но так просто нас бы за проходную не выпустили. Как назло, ни нашего руководителя, ни главного инженера АРЗ, могущих дать соответствующее разрешение, нигде не было. Обойдя все цеха, мы к своему удивлению не встретили ни одного офицера-заводчанина. Для поиска оставались необследованные кабинеты начальника и главного инженера. Возле кабинета последнего ноздри уловили характерные закусочные запахи и обрывки пафосной речи тостующего…
Боря приоткрыл дверь, просунул в проём голову, увидел сидящих за уставленным выпивкой и закускам столом, офицеров во главе с главным инженером и нашим руководителем. Празднование 23 февраля офицерским составом АРЗ видимо только начиналось. Появление в проёме незапертой двери курсантской головы серьёзно смутило собравшихся. Тостующий прервал свой спич. Но ещё не успела с его уст слететь грозная фраза типа «товарищ курсант, закройте двери», как Боря с видом наивного случайного прохожего спросил : «Вы что, пьёте здесь, что ли?» И тут же закрыл дверь…
…..Всякая «борзость» имеет свой предел. В данном случае она вышла на закритические режимы. Рассуждать о том, какие могут последствия не имело смысла… Почему-то без лишних вопросов ВОХР открыл перед нами турникет заводской проходной и нас встретили зимние улицы Запорожья…
До праздничного вечера и коллективного «культпохода» в ресторан «Хортица» (на первом этаже нашей гостиницы) оставалось ещё много времени, часть которого мы скоротали в пивной, часть – в разглядывании витрин городских магазинов. В одной из них были обнаружены некие образцы советской парфюмерии, название которых и в нынешнее пресыщенное юмором время, вызывает улыбку. В бархатной коробке лежали два флакона – одеколон и духи производства Николаевской парфюмерной фабрики с красноречивым названием «Наши ароматы». Среди десятков тысяч русских слов у парфюмеров эпохи развитого социализма иных, для наименования своей продукции, не нашлось…
Наступил долгожданный вечер. Прокручивая турбины и валы электрогенераторов, сквозь плотину Запорожской ГЭС сбрасывал свои студёные воды величавый Днепр. Где-то вдалеке на фоне насупившихся стальных облаков тянулись длинные чёрные хвосты от заводских труб металлургических предприятий. Гигантская воронка из тумана, грязного мокрого снега и вязкой темноты засасывала в себя городские улицы. Промозглый вечер праздничного дня ждал перемен, требовал алкогольного «сугрева» и разухабистого веселья. На исходе дня всеармейский праздник вступил в свои права. Распахнулись двери малоуютного ресторана и курсанты-пятикурсники ДВВАИУ числом около дюжины облюбовали несколько свободных столиков. По такому случаю из самых неприкосновенных заначек, были извлечены мятые «трёшки», «пятёрки» и «червонцы». Вечер обещал быть «куражным». «Мясо в горшочках по-украински», слезящаяся мясная нарезка, всевозможные салаты уже через несколько минут окружили запотевший большой графин с водкой и томатный сок в кувшине, покрасневший от вида такой невиданной для курсанта роскоши. На ресторанном подиуме, настраивая инструменты, занимали места кабацкие музыканты, а за нашим столом весело и «в лицах» обсуждались перипетии прошедшего дня.
Тут мы начали обращать внимание, что за соседними столиками как-то не хватает лиц прекрасного пола. Сидели какие-то вдрызг бухие работяги, несколько шепчущихся и вроде бы супружеских пар, несколько тёток бальзаковского возраста… Интересующего свободного контингента попросту не было! Нам бы вовремя оценить обстановку или прийти попозже, но заказ уже сделан и частично употреблён… На заказ в другом ресторане денег не осталось…Только разве загрустит дэпилсский курсант в подобной обстановке? Разве станет он «горе-горевать» по причине осиротевшей в кармане «пятёрки» или «трёшки»? Праздник должен продолжаться! И он, таки, продолжился.. нет, - он покатился набирая обороты …
Итак, танцы! Разве может сравниться с танцами под живую музыку кабацких лабухов самая крутая и навороченная дискотека? Живое, пусть даже не всегда профессиональное исполнение + обратная связь с публикой в те времена создавали совершенно иное настроение, позволяли по-настоящему расслабиться и повеселиться от души. Четверо собравшихся за столиком Серёга Конорев ( «Папаша Конорев»), Боря Журавлёв, Саня Смирнов («Кузен») и автор этих строк тоже были не прочь поднять настроение.

Два штриха к дальнейшей картине
Штрих первый.
Запасливый Боря, как практически столичный житель ( г. Лыткарино, Московской области), ещё накануне оценил непревзойдённый вкус южноукраинских семян подсолнуха. Пристрастившись к этому «зелью», не проходило и дня, чтобы у него в карманах не было 1-1,5 стаканов семечек. Разумеется, как человек культурный, умевший стенографировать, но находившийся в жесточайшей «зависимости» от лузганья семян, Боря не преминул случая наполнить ими полости карманов перед походом в ресторан.
Штрих второй.
«Папаша Конорев» задолго до стажировки и заводской практики у кого-то из «стиляг» 11 роты выменял шитый (!) в ателье курсантский китель, в котором щеголял в особо торжественных случаях. ( Для дальнейшего понимания происходящего, напомню, что подкладка у обычного курсантского парадного кителя /со склада/ не доходила до самого низа сантиметров 20. У кителя из ателье шикарная шёлковая подкладка была как у пиджака – полностью, по периметру). Не беда, что вследствие частой носки бывшим обладателям неуставной формы, прокладка во многих местах прохудилась до дыр. Главное - китель был из какого-то добротного материала, и не как у всех! А пятисантиметровые дыры в подкладке? Да кто же их видит, когда китель застёгнут?!

Опустошили графин. Заказали ещё по 150. Потом ещё по 100. За неимением быстро закончившейся закуски, начали закусывать семечками из неистощимых Борькиных запасов. Заказали дополнительные салфетки, чтобы было куда складывать шелуху (мы, безусловно, были людьми культурными и бросать её на ресторанный пол себе не позволяли). В полумраке ресторана в мерцающем свете бликов стеклянного шара лица скучающих престарелых дам начали молодеть с каждой выпитой рюмкой. И тут «Папаша», едва переведя дух от быстрого танца в традиционном круге, шатающейся походкой подгрёб к музыкантам. По-купечески, широким жестом достав последнюю «трёшку», громко заказал: « А теперь - Цыганочку! С выходом!»
Ансабль заиграл : «Па-па-па–па – рам – па, Па-па-па – рам – па…» , а Серёга, войдя в раж, вышел в центр танцевальной площадки и, в цыганской манере, словно крылья, распахнул полы кителя… В такие куражные минуты сложно помнить о дырах в подкладке…

Сергей Ковалев

Заводская практика. Запорожье. (продолжение и оно же окончание)

На редкость «удавшийся» вечер окончательно опустошил наши, и без того не полные кошельки и «нычки». Это стало ясно поутру, когда вдруг обнаружилось, что в кране отсутствует холодная вода. «Гасить» внутри нас «горящие трубы» приторно-тёплой водой – что может быть противнее? А собранной мелочи едва хватило на пару бутылок минералки…
Утро этого дня (второго дня ХХVI съезда) обещало быть грозным и хмурым. Нас ожидал «разнос» со стороны руководителя стажировки за вчерашние выходки. Однако увидев шефа, встречающего нас у заводской проходной, всем стало ясно: и у него «вечер удался». Не последовало ни одного упрёка по случаю вчерашней «борзости» на заводе и наших крепко помятых рож. Главное, что весь личный состав был на месте, цел и невредим.
Тут я позволю себе маленькое отступление, дабы сказать пару слов о городе, в котором проходила наша заводская практика. По сравнению с экологически чистым Даугавпилсом, зимний Запорожье образца 1981 года являл собой удручающую картину. Смог из выбросов химических и металлургических предприятий вкупе с едким туманом постоянно висел над городом. Добавьте к этому слякоть из грязного мокрого снега, серые закопченные дома и эскиз картины перед вами. Единственными яркими пятнами во всей этой унылости были жители города. Нигде более я не встречал так много добрых и отзывчивых ( по отношению к военнослужащим) людей. Видимо, война, дважды прокатившаяся своим огненным валом по Запорожью и его окрестностям, была ещё свежа в памяти старшего поколения. Для нас, курсантов, без всяческой платы за вход (3 или 5 рублей) были открыты все пивбары, рестораны, танцплощадки, выставки и музеи. В переполненном общественном транспорте отношение к нам было настолько приветливым и доброжелательным, что порой казалось, гражданские вот-вот начнут уступать места. За всё время заводской практики не было ни одной, не то что драки, с местными парнями, а и намёка на конфликт. Немногочисленные военные патрули, относились к нам вполне нормально, как «к через 5 минут» офицерам. Безусловно, об этом всём заранее знал наш мудрый руководитель практики, решивший поселить нас в городе, подальше от казармы ШМАС, с обитателями которой мы рано или поздно вошли бы в конфликт.
До конца стажировки оставалось чуть больше недели, а свободное послеобеденное и полуголодное вечернее время надо было чем-то занять. Началась повальная игра в карты «на интерес». Денег ни у кого не было, поэтому играли в «тыщу» на воду ( После того как победитель набирал 1000 очей игра останавливалась, подсчитывались недобранные каждым очки, которые переводились 1:1 в миллилитры воды. Очки в «минусах» - в двойном размере. Проигравшие должны были в присутствии всех «испить» свой проигрыш. Официантом, отмерявшим и подносившим воду, с ехидцей выступал победитель игры) . В итоге за вечер некоторые из нас выпивали до 2-3 литров воды! Это в какой-то мере позволяло утолить голод, но наши утренние опухшие рожи с каждым днём всё сильнее и сильнее стали раздражать руководителя стажировки: « Что с лицами? У вас же деньги закончились!». « В том-то и дело, что закончились, - отвечали мы, - на воду, вот, играем». Не то в качестве успокоения проигравших, не то для подсознательного подавления чувства голода, была сформулирована такая логическая цепочка: « В какой воде больше калорий: в тёплой или холодной?» - «В тёплой – больше!» - «Значит – тёплая вода калорийнее!» - « А поэтому пить тёплую воду – сытнее!» …… Несколько литров тёплой и сытной (!) воды всегда можно было найти в системе гостиничного водоснабжения…
Пользуясь бескорыстной добротой местного населения, решили в очередной раз сходить на танцы, благо плату за вход с нас не брали нигде. Поиски подходящей танцплощадки через пару дней увенчались радостным возгласом Бори Журавлёва о том, что в каком-то находящемся на окраине города рабочем клубе, среди недели, в четверг будут танцы. Надо отдать должное умению Бориса убеждать товарищей: о предстоящей встрече с представительницами противоположного пола он говорил так красочно и уверенно, что на танцы засобирались все – холостяки, женатики. Даже «женатики-подкаблучники», коротавшие вечера на переговорных пунктах и в чтении периодики на узких гостиничных кроватях проявили интерес к предстоящему мероприятию.
К началу танцевального вечера почти вся группа курсантов-практикантов собралась у входа в клуб. Добирались долго, т.к. в этот удалённый от центра район ходил только один маршрут автобуса. И вот, отмашка на заход в клуб. Увидели фойе, перегороженное прозрачной перегородкой с витражами, несколько десятков нашего возраста пацанов и девчонок, безуспешно убеждающих контролёршу пустить их за этот разделительный барьер. Магическое действие военной формы и здесь пришлось кстати. Увидев её, бдительная стража порядка, без лишних вопросов пригласила нас пройти на вожделенную территорию.
Где-то в находящемся вне поля нашего зрения зале духовой оркестр играл вальсы. По холлу чинно прохаживались дяденьки и тётеньки и…явно не наши ровесники. Гардероб. Сдаём шинели и оцениваем происходящее вокруг нас. Э-э-э нет … здесь что-то не то, за чем мы пришли. А может быть это совещание партактива района? Может оно уже закончилось и сейчас начнутся танцы?
Сомнения развеял гражданский парень, сдающий свои вещи гардеробщику, сказавший Валере Пацукову:
- Парни! Это старые танцы!
- Как старые? Почему старые?
- Это танцы «Тем, кому за 30!»
Это был «финиш» и «аут»! Нам-то было всего по 22-23 года. Женщины, старше нас на 4-5 лет казались нам «престарелыми замшелыми тётками», а тут….
Валера об услышанном шепнул одному, другому… Начали спешно забирать шинели из гардероба и, продвигаясь к выходу, одеваться. В адрес Бори Журавлёва, так подставившего нас, раздались тихие ненормативные возмущения…Проходя к выходу через ломящуюся в холл толпу наших сверстников, услышали до боли обидные слова: « Вот, мальчиков на танцы не пустили!» Это звучало как «не пустили на танцы малолеток»… Абыдна? Да?
Я уже говорил об умении Бориса убеждать. Спинным мозгом чувствуя, что за такую «подставу» могут и побить, он мгновенно сориентировался, «заведя новую песню»: «Куда же вы? Они все ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ, С КВАРТИРАМИ. Останемся!». Но сам он, насколько я помню, не остался. Зато успел разложенчески подействовать на двух наших товарищей, вознамерившихся сыграть в этот вечер роль военных «альфонсов»…При посадке в отходивший от клуба автобус, мы их не увидели…Весь путь на «Хортицу» и остатки вечера сопровождались всякими нехорошими словами по адресу Бориса Евгеньевича…Было за что!

Около 5 утра в гостиницу вернулись новопреставленные «альфонсы». Их сбивчивые, дрожащими от холода губами, рассказы свидетельствовали, что в Запорожье проблема «альфонсизма» находится на зачаточном уровне развития. Две, снятые ими престарелые дамы для начала предложили провести себя по ночному городу пешим порядком. Потом оказалось, что живут они от клуба в полутора часах неспешной ходьбы – на другом конце города. Потом выяснилось, что обитают они в квартирах с многочисленными родственниками и собственными малолетними детьми. Всё это проявилось не сразу, а постепенно – вплоть до момента расставания. Несостоявшимся военным «альфонсам» ко всему предстоял пеший путь в гостиницу по безлюдным ночным улицам, в неутеплённых курсантских ботиночках и шинельках с поднятыми воротниками… Крепкие словечки, как в адрес организатора вечера, так и самих себя, облапошенных туманными обещаниями, то и дело выскакивали у них под зубовный лязг и хаотические движения по разминанию замёрзших пальцев ног… На удивление, никакой расправы не последовало. Уже по дороге на АРЗ о неудачных похождениях рассказывали больше с юмором да с подколками…
А через несколько дней, попрощавшись с Запорожьем, мы возвращались в ставший для нас родным Даугавпилс. Впереди маячил дипломный проект, сопутствующие ему «дралоскопы», калькуляторы, рейсфедеры, грифели, кульманы и ватманы …
Начиналась последняя беззаботная курсантская весна. Двинская фортеция в последний раз принимала нас под защиту своих крепостных стен…

На этом интересные воспоминания Сергея Ковалева, хранящиеся в моей папке, закончились...

Но есть и хорошая новость! Вчера общался с Сергеем по ватсапу, и он сообщил, что давно хотел восстановить утерянный пароль для входа на сайт и "вернуться в семью".

И у него имеются в "авторском портфеле" творческие наработки и написанные когда-то и неопубликованные воспоминания. Я обратился к Роджеру с просьбой помочь Сергею восстановиться на сайте, наш новый технический Админ, как всегда в таких случаях, обещал помочь.
Так что ждем скорого появления Сергея на сайте и его "новых старых" воспоминаний...

lelik пишет:
Так что ждем скорого появления Сергея на сайте и его "новых старых" воспоминаний...

Ура! Вот это «Интрига» на сайте завязалась!
Серёга! С возвращением домой!