www.stoletie.ru/territoriya_istorii/kak_...2011-03-17&PAGEN_2=2
Девятнадцатого февраля 1961 г. сверхзвуковой истребитель МиГ-19с 62-го истребительного авиационного полка, с двумя топливными баками по 750 литров, оглашая окрестности грохотом работающих на форсаже турбин, оторвался от взлётно-посадочной полосы аэродрома Бельбек и свечой взмыл в небо. Я, молодой капитан в ту пору, сидел в тесной кабине этой машины с планшетом у правой ноги и вложенной в него картой, на которой был проложен самый необычный в моей лётной практике маршрут, и самый секретный. Крайне секретный.
Накануне меня срочно вызвали в штаб полка, в кабинет к командиру, и сказали, что получен приказ из Москвы, проверить работу ПВО Украины и для этого послать на большой высоте самолёт, имитирующий самолёт-нарушитель.
- Принято решение послать тебя как опытного пилота. Будешь изображать американского шпиона Фрэнсиса Пауэрса. Полёт по маршруту Севастополь – Киев на максимальной высоте и скорости, с посадкой на военном аэродроме Васильково. Полёт выполнять с выключенным прибором опознавания «свой-чужой» и в режиме полного радиомолчания. Полёт настолько важный, что из Москвы намекнули: в случае успеха, пилот буден награждён правительственной наградой. Задача ясна? – добавил майор Н.И. Москвителев.
- Не совсем, – ответил я после набольшей паузы. – Есть вопрос. В каком случае считать полёт успешным: если я благополучно долечу до Киева, не обнаруженный радиолокаторами, или когда, как Пауэрс, спущусь на парашюте, и меня возьмут в плен колхозники?
Командир полка майор Москвителев усмехнулся и, неожиданно повеселев, сказал:
- Полёт беспроигрышный. Зачтут оба варианта. Так что, готовь дырку для ордена. О полёте никому ни слова. Приступай к подготовке.
Не мешкая, я отправился в секретную часть, дабы получить необходимые листы полётной карты, затем в определенном порядке их склеил. С помощью штурманской линейки занялся расчётами и прокладкой маршрута. (Эту полётную карту храню до сих пор, как раритет. Придёт время – подарю музею вместе с планшетом).
О чем думает иногда лётчик-истребитель?
И вот я в воздухе, в крутом наборе высоты. Самолет энергично пожирает пространство, время и топливо. Левая рука лежит на рукоятке управления оборотами двигателя, ощущая частую металлическую насечку, большой палец на кнопке передатчика. Кратко доложил руководителю полётов:
- Я триста первый, взлёт произвел, на борту порядок.
Триммером снял усилия на ручке управления, дабы легче было удерживать мой многотонный истребитель в заданных режимах полета. Взглянув на приборную доску, на чёрные циферблаты с белыми стрелками, убедился, что показания всех приборов в пределах нормы. Расслабил привязные ремни, поудобнее сел на парашюте в чаше сиденья: полет-то предстоял длительный. За бронеспинкой слышен шелест двух турбин,
в 30 тысяч «лошадей» каждая. Высота уже более 12 тыс. метров, а самолет продолжает лезть ввысь. Взошло солнце, на этой высоте очень большое и яркое. Облачность осталась внизу.
Продолжаю набор высоты. Чего только не случается в жизни лётчика-истребителя! Полным ходом идёт холодная война, и я в ней участвую самым активным образом: лечу вот в качестве шпиона Пауэрса. Не парадокс ли это?
А на память приходит экстраординарный приказ главкома: отныне и во веки веков летать имея в кармане как минимум 100 рублей.
Обоснование более чем странное: московский таксист из 12-го таксомоторного парка, следуя в столицу глубокой ночью, отказался подобрать на дороге военного лётчика из Кубинки, катапультировавшегося из горящей машины в одном унте (другой сорвало в воздухе). Таксист спросил у пилота – защитника Родины, дескать, деньги есть? Тот не без юмора ответил, что деньги забыл на пианино. Таксист хлопнул дверцей и уехал, оставив человека на морозе. Только через два часа подобрали его, обмороженного… Таксиста потом нашли, судили.
Набор высоты заметно уменьшился и далее идет по мере выработки топлива в баках Высота уже 14 тыс. 200 м. В кабине перепад давления – 7000. Скорость 1000 км в час. Радиомолчание полное, тишина, как в аквариуме.
Почему-то вспомнил фразу из детства пермской школьной учительницы географии Ксении Андриановны «Стратосфера - это слой воздуха, где в будущем будут летать пассажирские самолёты со сказочной скоростью 1000 км в час».
Я тогда только мечтал стать лётчиком, строил авиамодели. И вот стал-таки, лечу «со сказочной скоростью». В качестве воздушного шпиона, правда. Но лучше думать не об этом, а о чём-нибудь более светлом и интересном. А то «шпион»! Со ста рублями в кармане, на всякий случай.
Кто такой Фрэнсис Гарри Пауэрс? Шесть месяцев тому назад ему присудили 10 лет тюрьмы. Прокурор просил 15. «Скостили» за чистосердечные признания, о чем широко сообщалось в прессе.
Хрущев назвал этот полёт «первомайским приветствием» США накануне встречи большой четвёрки и приезда с визитом дружбы президента США генерала Эйзенхауэра.
Прямо во время парада, на трибуне Мавзолея, Хрущеву сообщили: самолёт-разведчик НАТО сбит под Свердловском ракетой. Лётчик взят в плен живым и невредимым. Международный скандал был грандиозный!
Не сообщалось почему-то о том, что при этом, по ошибке, был сбит свой военный лётчик Софронов. Наградили посмертно. А как пройдёт мой полёт?
Пятнадцатая минута полёта. Набор высоты продолжается. Подо мной должен быть Днепр и город Херсон, там запасной аэродром. Впереди слева другой запасной – Николаев, но их не видно, внизу сплошная облачность.
Мысли снова о Пауэрсе. На суде он признался, что трижды летал вдоль крымского побережья с разведывательными целями. Значит, возможно, я его уже перехватывал над Чёрным морем в нейтральных водах, во время боевого дежурства. Когда его сбили, он летел из Пешевара (Иран) на север, через Свердловск. Конечным пунктом маршрута был аэродром НАТО в Норвегии. Расстояние примерно 7 тыс. 800 км. Значит, фирма Локхид поставила на его самолёт хорошие двигатели – экономичные, мощные. Я на своем МиГе могу пролететь 1400 км, а он 4 тыс. миль. За счёт чего? За счёт более совершенной технологии производства. Схема проста. На его У-2, или РВ-47, на двигателях более жаростойкие лопатки, выдерживающие более высокую температуру, а это даёт прирост тяги, при меньшем расходе топлива.
Хрущёв любил повторять: «Догоним и перегоним Америку»! Задача не из простых. Вспомнился почему-то связанный с ним эпизод. Был как-то Никита Сергеевич в Севастополе (фильм под таким названием, снятый по сценарию известного журналиста В.Д. Захарченко, шел тогда в кинотеатрах) и выступил на одном из заводов с длинной, эмоциональной речью. Рабочие подали ему записку, с просьбой помочь организовать буфет на территории завода, дабы можно было в смену купить колбасы и бутылку молока. Хрущёв отказал, заявив: почему вам одним? Надо ведь и на других заводах тоже, а этого партия пока не может. Вот она – кондовая демагогия! Какой-то остряк тогда заметил: «Будете делать вид, что хорошо нам платите, а мы будем делать вид, что хорошо работаем». Здорово тогда невзлюбили севастопольцы генсека! Хрущёв это сразу почувствовал.
…Двадцатая минута полёта. Земля молчит, ПВО явно меня еще не обнаружило, высота 15 тыс. м. Подвесные баки пустые. Можно было бы их сбросить, что улучшило бы аэродинамику самолёта, но это действие не предусмотрено полётным заданием.
Нам, лётчикам-перехватчикам, известны некоторые тайны холодной войны. Кроме Пауэрса над территорией СССР периодически летают и другие самолёты-шпионы, о чем в прессе не сообщается. Даже нет протестов в ООН. По моему разумению, об этом надо кричать на весь мир.
Но не хотим признаться в бессилии. Например, в 1955 г. через всю территорию Союза, с севера на юг, пролетел на «Канберре» майор Дэвис. Через 10 лет он же, но уже полковник, из Норвегии, с базы НАТО, пролетел через Московский военный округ, затем через Севастополь, Чёрное море – прямо на Адану, в Турции. И опять «достать» его не смогли. С нашего аэродрома были подняты на перехват майоры Чуднов и Оссовский. Но из-за недосягаемой высоты (19 тыс. м) «достать» супостата не смогли. Не хватило злополучных 3 тыс. м. Досадно, конечно. Сбили Дэвиса (впрочем, возможно, его коллегу) только в конце 60-х ракетой зенитного комплекса конструктора Грушина. Самолёт упал в море. Обломки привезли на наш аэродром. И опять удивила американская технология. Мы, летчики, вдвоём свободно могли поднять крыло! Оно оказалось клеёным с прослойкой фольги, и без единой заклёпки, поэтому чрезвычайно лёгким. Вскоре его отправили на изучение в Москву. И опять молчание в СМИ, и с той, и с другой стороны. Таковы были законы холодной войны. Врали много: и США, и мы. Начальник Главпура генерал армии Епишев, отбиваясь от наседавших корреспондентов, жаждущих правды, обронил замечательную фразу: «На кой чёрт мне ваша правда, если она нам не выгодна»!
Меж тем полёт продолжается. Небо над головой чёрно-красное, видны отдельные звёзды и впереди полная луна. Красотища! Не каждому суждено такое узреть при жизни и даже просто вообразить.
Разве что Жюль Верн, мой любимый писатель-фантаст, который мог вообразить и полёт на Луну.
Закон Паркинсона
Мудрость приходит с годами, особенно, когда служишь в авиации. Уже сейчас я смею утверждать, что мы не столько сами идём по жизни, сколько нас по ней ведут обстоятельства. Следует сказать, что моё поколение лётчиков уже вошло в историю авиации, как чрезвычайно работоспособное, принявшее на свои плечи сложный груз научно-технической революции.
Думали ли мы, мальчишки, родившиеся в начале 30-х гг. ХХ в. и в далёком детстве с восхищением смотревшие на пролетающий в небе самолет, точь-в-точь как это изобразил художник Дейнека на своём полотне «Мальчишки», что нам предстоит освоить первые реактивные самолёты в 40-е гг.? И что затем мы освоим первые сверхзвуковые в 50-е гг., а потом и ракетоносцы, изрядно напичканные сложнейшей электронной аппаратурой?
Как я стал лётчиком? Услужливая память невольно вызвала на лице человека, находящегося сейчас на столь большой высоте, тёплую земную улыбку.
Решение стать лётчиком-истребителем созрело ещё в школе. Родом-то я с Урала, из Перми. Лётного училища там не было, только техническое. Что делать? Послал письмо министру Вооруженных Сил СССР маршалу Александру Михайловичу Василевскому, с просьбой помочь. И маршал ответил! Более того, дал указание военкомату направить меня в Ейское военно-морское истребительное училище для сдачи вступительных экзаменов, с выдачей проездных документов. Портрет Василевского я повесил на стене в рамке, как дань его великодушию. Помог мальчишке встать на стезю.
Все экзамены я сдал на отлично и стал курсантом. Азовское море привело меня в неописуемый восторг, город Ейск тоже. Небольшой, уютный, расположенный на берегу лимана, он напоминал города Лисс или Зурбаган, воспетые на страницах чудесных романов Александра Грина...
Двадцать пятая минута полёта. Высота 16 тыс. м. Близко к «потолку» самолёта. А Пауэрс на своём У-2 летел повыше, на 19-километровой высоте. Там его «достать» трудно. Но можно. Хотя этот маневр на перехвате напоминает цирковой номер. Для этого нужно сделать «подскок», то есть после разгона скорости задрать нос самолета и по баллистической кривой забраться на 21 тыс. м или чуть более. Затем залп реактивными снарядами «воздух-воздух». Только бы попасть…
. Потуже подтянул к лицу кислородную маску. Убедился, что индикаторы срабатывают в такт дыханию. Полёт протекает штатно. Голова ясно, хорошо мыслит. О чём? Ах, да, о полётах. О моих первых полётах на реактивных самолётах.
Не мог скрыть восхищение профессионала, когда с реактивного МиГ-17 пересел на этот вот сверхзвуковой МиГ-19. Стабилизатор тогда был обычный, с рулями глубины. Эти первые самолёты перегнали на наш аэродром лётчики-испытатели из Кубинки, что под Москвой. Славные были ребята, бодрые и сдержанные одновременно, преисполненные собственного достоинства.
Вскоре я своими глазами увидел на указателе скорости, что лечу на сверхзвуке, и скорость продолжает расти! И тогда же мелькнула мысль: хорошо бы стать испытателем новых машин! Кто может помочь? Может быть, старый авиатор К.К. Арцеулов? (Незадолго до этого побывал у него в гостях, в доме у метро «Сокол»). У него в друзьях С.Н. Анохин, Владимир Ильюшин, Мосолов. Имена-то какие, известные на всю страну! Глядишь, дадут протекцию или хотя бы рекомендацию в школу лётчиков-испытателей в Люберцах. Без рекомендации будет очень сложно преодолеть все барьеры…
Тут я поёжился в своём катапультируемом кресле. За бортом температура воздуха минус 52 градуса, то есть стратосфера. В кабине за время полёта заметно похолодало, хотя от компрессора непрерывно поступает горячий воздух. Разреженность воздуха большая, почти космическая. Точнее, как на Марсе, где царит мёрзлый ад (по последним данным науки). Доберётся ли туда человек при моей жизни? И сможет ли забраться на 100-200 км и лететь в безвоздушном пространстве? Думал ли я, что всего через два месяца впервые в космос полетит морской лётчик из Североморска Юрий Гагарин.
…Англичанин Сирил Паркинсон в 1955 г. опубликовал небольшую книжицу, которая быстро принесла ему славу.
Он обратил внимание на существование странных закономерностей в человеческом обществе. Обосновать логически их невозможно, но действуют они неотвратимо. Например, если фирма покрасила забор и повесила новую вывеску – она скоро прогорит. Или вот ещё. Почему выдвигаются чаще всего посредственности, а не умные и талантливые? Потому что тупой и бездарный отлично знает свои возможности и свои шансы продвинуться. И он умеет выжидать, подсиживать, клеветать. Его действия точны и выверенны, задача у него одна: обойти по служебной лестнице более талантливого.
В авиации тоже есть «законы Паркинсона». Например, не спеши выполнять приказание, если есть возможность его отменить. Или другой: количество годных для боя бойцов несоизмеримо меньше штабных работников и замполитов...
Впрочем, я отвлёкся. Но один из моих рисунков, кстати сказать, вместе с журналом «Крылья Родины» побывал в космосе, на орбите, и там, в невесомости, космонавты поставили на нём свои автографы, для истории…
Внутри герметической кабины моего МиГа стал нарастать иней и скоро стал в палец толщиной. Пробую соскрести его перчаткой. Безуспешно. Молочная белизна в кабине угнетает. Кислородная маска давит на лицо. Вспомнилось, что Пауэрс летел в гермошлеме. Это, наверно, комфортнее. Перешел на пилотирование по авиагоризонту АГИ-1 и другим навигационным приборам. Земля по-прежнему молчала. Это значит, о моем присутствии в небесной выси никто не подозревал. Ни дать ни взять самолёт-шпион. Над Киевом я должен пройти на сверхзвуке и максимально возможной высоте. После чего левым разворотом с креном 30 градусов строить манёвр для захода на посадку аэродрома Васильково.
Тридцать четвёртая минута. Большая часть стратосферного секретного полёта прошла благополучно. Пора переходить на сверхзвук. Попеременно включаю форсажи. Пока ничего непредвиденного не случилось, хотя профессиональный и жизненный опыт лётчика-истребителя учит быть готовым ко всему.
В полёте машину ощущаю слитно с собой. И даже чувствую скольжение и трение воздуха за бортом кабины. Через бронестекло, толщиной в кирпич, видно, что нос самолёта по проекции на горизонт задран из-за малой плотности воздуха. Горючее выработано на 85%. Протер отпотевший фонарь кабины. Невольно обратил внимание на то, что ясно видна округлость земли. Чувствую усталость и пытаюсь переменить позу, насколько это позволяет тесная кабина истребителя и лямки парашюта.
Я уже над Киевом, и ясно видна БВПП военного аэродрома, на котором я должен приземлиться, хотя он в 80 км от Киева. Отсюда он как бы под рукой. Лечу точно по линии заданного пути. Это тоже бодрит: лётчикам свойственно стремление к максимально возможной точности при выполнении любого полёта.
Опять привычно контролирую параметры полёта. Откуда-то из близкого космоса пришла мысль о том, что в мире зла много больше, чем добра. Этот важный закон Паркинсон, видимо, проморгал. А вот Пифагор был к нему близок. На вопрос, что есть истина, ответил: люди – подлы.
Идёт холодная война.
Посадка в конечном пункте маршрута
Десятиминутный отрезок пути на сверхзвуке пройдены. Пора строить маневр для захода на аэродром Васильково. Перешел на второй канал и запросил СКП.
По бетонной дорожке зарулил в «карман» и выключил двигатели. Разгерметизировал и открыл фонарь кабины. Отстегнул привязные ремни и шлаг ППК. Вытер пот с лица. Внизу уже ждали инженер и техник, похожие на Тарапуньку и Штепселя. Один улыбается, другой серьёзен.
- Здоровеньки булы!
- Здравствуйте. Капитан Вяткин из Севастополя.
Последовали рукопожатия с отданием чести.
- Где у вас тут штаб? Необходимо доложить начальству о прибытии.
Штаб оказался недалеко, на краю аэродрома, в тени акаций. Поднялся на второй этаж, к начштаба. Тот встретил возгласом:
- Никак с неба свалился?!
Предъявил документы, удостоверение лётчика 2 класса, полётный лист и карту. Начались телефонные звонки. Кто-то хохотнул: «Ну, полетят папахи!» Лица озабоченные. Забегая вперёд, скажу – не полетели. Мой секретный полёт замяли по известной формуле: а был ли мальчик?
А вот когда прилетел 19-летний Руст в мае 1986 г. и сел на Васильевском спуске, на Красной площади, тогда многие поплатились должностями. Начиная с министра обороны СССР Соколова. Запомнились частушки той поры:
Этот Руст был тихий малый,
Вроде даже и того,
А на пенсию отправил
Всю команду ПВО!
В лётной столовой неожиданно встретил знакомого капитана Зубкова (познакомились на пляже санатория в Сухуми). Летает на Як-25, в авиационной дивизии генерал-лейтенанта Коротченко. Лицо обветренное, с оспинами, глаза умные. Удивил неожиданным вопросом:
- Это ты прилетел из Севастополя вместо Пауэрса?
Ну, как тут было не вспомнить слова почтенной госпожи де Сталь: «В России всё тайна и ничего не секрет»?
Разговорились. Меня интересовало, не много ли «наломает дров» мой полёт?
- Мало ты знаешь хохлов. Их голыми руками не возьмёшь. Выкрутятся. В Москве, на самом верху капитанского мостика, у них есть свои люди. Нашего генерала Коротченко видел? Так вот, его батька – ни много ни мало Председатель Президиума Верховного Совета Украины. Он и в Москве туз, в масштабе всего Союза, то есть зампредседателя Президиума ВС СССР. Он что, сына отдаст для порки Москве?
- А как же безопасность государства? - надтреснутым голосом спрашиваю я Зубкова. - Ведь холодная война, нужен надёжный щит…
Севастополь к тому времени как главная военно-морская база СССР заметно украинизировался. На Нахимовском проспекте все вывески на магазинах, кафе поменяли на украинские. И они засияли, засверкали: «Гудзики», «Мебля», «Перукарня». А в городе 80% жителей русские.
В полку тоже происходила «смена вывесок», хоть и не так быстро. Командный состав «ползуче» и неотвратимо заполнялся Киевом «своими»: от командующего авиацией КЧФ Мироненко до офицеров-интендантов. Со временем оголтелый украинский национализм обрел такие масштабы, что будущий маршал авиации А.И. Покрышкин, командовавший тогда на Украине отдельной армией ПВО, бросил горькую фразу: "В Киеве готовы и таблицу умножения сделать украинской!"
Всех насмешил техник Аркаша Глузман: просил перевести его в интенданты. С характерным одесским говором полушутя уверял, что даёт «честное пионерское слово» целый год не воровать. Но это было потом. Как и принятие украинской присяги на верность незалежной Украине. Те, кто не принял - геть! А сам процесс пошел уже тогда. Многие понимали, чем кончится.. . Предвидел и я, но помалкивал в тряпочку, могли приписать «русский шовинизм». Каюсь. Надеялся, что пронесёт. Лётчик – не политик. Мозги другие.
Но тогда фамилия Коротченко невольно привлекла моё внимание, как офицера. Зубков знал о нём всё! Не утерпел, поинтересовался, откуда такая осведомлённость?
- Моя жена его детям преподаёт музыку. Наш Главный «киривник» (руководитель) Демьян Сергеевич Коротченко с внуками обитает во дворце, построенном в XVIII в. для Екатерины Великой, на берегу Днепра, в парке. Умеет пользоваться красотой.
К нему, оказывается, часто приезжал Хрущёв. Там они могли хорошо выпить, хорошо закусить, и поговорить, конечно.
Они давнишние друзья по партийной работе. Там и сговорились передать Крым Украине. Ради её светлого будущего и в знак укрепления дружбы с великим русским народом. А мы мучаемся вопросом, что с нами происходит, и почему нас предают?
Зубков меж тем доверительно продолжал:
- Хрущев поначалу не соглашался, боялся. Но обошлось... Во дворце сохранились царские покои, зал для приёмов, камин, бронза, на потолках лепнина. Кинозал, рабочий кабинет с правительственной связью. Имеется, конечно, охрана, штат уборщиц, горничных, повар. Но кроме этого дворца у Коротченко есть и официальное «рабочее место» в здании ЦК Украины. Там конференции, встречи с депутатами, прессой. Но там он бывает много реже, так как быстро устает.
Зубков оказался интересным собеседником с природным умом, склонным к обобщениям. Мутной воды в жизни любого офицера всегда было предостаточно, к тому же исповедь всегда интереснее проповеди. Рассказал о своей карьере, о трениях с начальством, у которого совесть заблокирована своими правилами игры. Это тоже согласно законам Паркинсона. К тому же любят личную преданность. При этом, в их понимании, подчиненный должен быть немного глуповат, пусть и не слишком честен. И чтобы не правдолюбец. Этого они не переносят. Впрочем, мне самому всё это было хорошо знакомо, поэтому в разговоре мы как бы взаимно обогащались опытом.
С Зубковым мы вскоре расстались. Встретились через два года в бухте Тикси, где вместе несли боевое дежурство. Отличный лётчик, прекрасно летал и прекрасно играл на аккордеоне.
Из Васильково я улетел в тот же день. Разрешение на вылет дали вечером.
Вяткин Лев Михайлович – подполковник в отставке. Писатель, историк, автор книги «Трагедии воздушного океана" (М., 1999).

Открытое письмо в редакцию газеты
"Комсомольская правда"

В преддверии Дня Победы, на телеэкране, по Первому каналу в документальном фильме "Воздушный штрафбат" (режиссёр Михаил Калмыков, сценарий В.Володченко и М.Калмыкова) мы увидели человека со звездой Героя Советского Союза и многими орденами на груди. Это был Иван Евграфович Фёдоров. То, что он говорил с экрана, вызвало, мягко говоря, удивление. Это были выдумки, одна нелепее другой. Если опровергать всё сказанное им, это займет несколько страниц. И ранее, в течение многих лет, то и дело появлялись статьи в газетах о лётчике-испытателе И.Е.Фёдорове, в которых в разных вариантах были подобные рассказы.

Мы знаем этого человека и его биографию более чем 50 лет. Справедливости ради надо отметить, что И.Е.Фёдоров действительно заслуженный лётчик. Он воевал в Испании в 1937-38 гг., с июля 1942 года воевал на фронтах Великой Отечественной войны, а в 1946-49 г.г. был лётчиком-испытателем в ОКБ С.А.Лавочкина, где первым в стране достиг скорости 1.000 км/ч и затем на пикировании достиг скорости звука. Когда в 1948 году Правительством было принято решение о присвоении звания Героя Советского Союза лётчикам-испытателям, испытывавшим первые советские реактивные самолёты, от ОКБ Лавочкина это звание получил И.Е.Фёдоров (от ОКБ Микояна - И.Т.Иващенко, от ОКБ Яковлева - М.И.Иванов, и от военных - П.М.Стефановский).
Однако его рассказы являются выдумкой, часто нелепостью, и ничем не подтверждаются. В частности, число сбитых им в Испании и в Великой Отечественной войне самолётов противника преувеличено им более чем в десять раз. Причем с годами число "сбитых" им самолётов в рассказах постепенно увеличивалось.
И.Е.Фёдоров говорит, что он два раза сбивал самого результативного немецкого летчика Э.Хартманна, но оба раза "он уходил к своим". Если он уходил, то как Фёдоров узнал, что он сбивал именно Хартманна? Тем более, что Хартманн воевал не на Калининском фронте, где был Фёдоров, а на Южном.
По данным личного дела И.Е.Фёдорова в Испании он сбил два самолёта, а в Великой Отечественной войне совершил 114 боевых вылетов, провёл 15 воздушных боёв и сбил одиннадцать самолетов лично и один в группе. Таранов самолётов противника он не совершал, тем более шести, о которых он говорит. Метод тарана выпущенными колёсами шасси может вызвать только ироническую улыбку.
Выдумкой является и рассказ его о полётах в Германии (на самом деле, в составе советской делегации в Германии был Герой Советского Союза С.П.Супрун, лётчик-испытатель НИИ ВВС, который летал там на истребителе "Хейнкель"). И, конечно, ни Гитлер, ни Геринг при полётах не присутствовали, вопреки рассказу Фёдорова. И Железным крестом никто его не награждал.
Что касается войны в Испании, то, в частности, можно отметить, что в книге воспоминаний генерала Бориса Смирнова, получившего звание Героя Советского Союза за войну в Испании, "Испанский ветер" упоминается много лётчиков, отличившихся там в боях, но фамилия Фёдорова не упомянута. Очевидно, его успехи не были выдающимися. А в корейской войне, о чём Фёдоров рассказывает, он вообще не участвовал и американские самолёты не сбивал. И, конечно, не возил в Корею Л.П.Берию (члены высшего руководства СССР летали на транспортных самолётах и с лётчиками особой лётной бригады ВВС).
Для того, чтобы убедиться в том, что рассказы И.Е.Фёдорова не соответствуют действительности, достаточно ознакомиться с его личным делом, хранящимся в Центральном архиве Министерства обороны РФ. В документах, в том числе и в написанной им самим автобиографии, ничего не говорится ни о таранах, ни о многих десятках сбитых самолётов, ни о поездке в Германию.
Федоров рассказывает о том, что будто бы Курчатов попросил его сбросить первую атомную бомбу. Это абсолютная нелепость - просить сбросить бомбу лётчика, не летавшего на бомбардировщиках и не входившего в число людей, допущенных к этой секретной работе. На самом деле бомбу с самолёта Ту-4 сбрасывал экипаж специального Испытательного Центра, который длительно к этому готовился (Кстати, Фёдоров, не будучи знаком с этими самолётами, назвал потолок самолёта в полтора раза больший действительного. Да ещё сказал, что будто бы облачный столб после взрыва поднимался вверх со сверхзвуковой скоростью!).
Надо отметить, что испытателем у Лавочкина Фёдоров работал недолго - уже в 1949 году он перешёл на менее ответственную работу - испытания авиационного оборудования. На такую работу лётчики добровольно не уходят. Видимо, С.А.Лавочкин был им не очень доволен. А в 1954 году Фёдоров вообще ушёл с лётной работы, и вышел на пенсию, хотя ему был всего 41 год.
Два очень известных лётчика-испытателя старшего поколения - М.Л.Галлай и Г.А.Седов, а также один из авторов этого письма, А.А.Щербаков, знавшие И.Е.Фёдорова с первых послевоенных лет, рассказывали, что у него всегда была "слава" неистощимого фантазёра, если не сказать более резко, но лётчики относились к этому снисходительно. Иногда возникало желание разоблачить его рассказы, но "не хотелось обижать старика". Однако в последние 15 лет он начал излагать свои фантазии журналистам газет и журналов. И теперь, когда его "история" выходит на высокий и даже официальный уровень, мы не считаем возможным промолчать.
Мы считаем, что журналисты, а теперь и ТВ, распространяющие рассказы И.Е.Фёдорова, делают на самом деле для него недоброе дело. Его действительных заслуг достаточно для уважения, а неправда, которая неминуемо откроется, только бросит на него, а также на журналистов и на руководителей, которые поверят в его россказни, нехорошую тень. Говорят, что есть намерение отметить его званием Героя Российской Федерации. Такое решение будут просто позорным.

Участники Великой Отечественной войны:

Заслуженный лётчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза,
генерал-лейтенант авиации в отставке С.А.Микоян

Заслуженный лётчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза,
полковник в отставке А.А.Щербаков

Приложения

Сведения из личного дела И.Е.Фёдорова:

В собственном письме Главному маршалу авиации А.А.Новикову от 24.06.1945 И.Е.Фёдоров пишет, что сбил в Великую Отечественную войну 10 бомбардировщиков и 7 истребителей и два самолета - в группе. Имел два тяжёлых и два лёгких ранения "и в целом до 40 царапин". В Испании и Китае якобы сбил 18 самолётов.
Т.е. в сумме 35 самолётов, а теперь он говорит, что сбил 148!

Из письма генерал-лейтенанта С.И.Руденко Главному маршалу авиации А.А.Новикову:
За руководство боевой работой частей и лично сбитые 8 самолётов противника тов. ФЁДОРОВ награждён: орденом Отечественной войны I степени в 1942 г. и орденом Александра Невского в 1943 г.
Имея личную нескромность и пристрастие к Правительственным наградам, не удовлетворяясь уже полученными двумя орденами, тов. ФЁДОРОВ стал на путь вымогательства и очковтирательства, приписывая себе несуществующие боевые заслуги (15 лично сбитых и 3 подбитых самолёта противника).
В результате настоятельных требований полковника ФЁДОРОВА командиром 6 ИАК был представлен наградной лист на присвоение звания Героя Советского Союза полковнику ФЁДОРОВУ. При рассмотрении наградного материала в январе 1944 года в представлении мною было отказано.
В феврале месяце 1944 г. командир 6 ИАК вторично представил наградной лист с приложением справок о сбитых самолётах противника. Рассматривая наградной лист и приложенные к нему справки, у меня возникло сомнение в правильности последних, т.е. не выданы ли справки на одни и те же сбитые самолёты, только разными частями и лицами. Запросив Командующего 3 Воздушной армии по существу этого вопроса, я получил ответ как и предполагал ранее, что полковник ФЁДОРОВ проявил исключительную нечестность и очковтирательство, приписав себе дважды одни и те же самолёты, сбитые им.
За недостойное поведение старшего офицера, выразившееся в вымогательстве и очковтирательстве, а также неудовлетворительную работу как командира дивизии - ходатайствую о снятии полковника ФЁДОРОВА с занимаемой должности и о назначении с понижением.
Командующий 16 ВА генерал-лейтенант авиации С.И.Руденко 7.04.1944 г.

Письмо командующего 3 ВА ген-лейтенанта авиации Н.Ф.Папивина генерал-лейтенанту авиации С.И.Руденко 25.03.1944 (в ответ на его запрос, почему И.Е.Фёдорову не было присвоено звание Героя Советского Союза за 12 сбитых самолётов):
Бывший инспектор по технике пилотирования 3 Воздушной армии и командир группы штрафников подполковник, ныне полковник ФЁДОРОВ Иван Евграфович, за всё время пребывания на Калининском фронте по данным боевых донесений и учётным данным сбил 8 самолётов противника, о чём ему Штабом Армии 5 марта 1943 года и была выдана справка. Подтверждая достоверность этой справки, сообщаю, что все остальные справки лётного состава 157 и 163 истребительных полков и телеграмма ГРОМОВА подтверждают те же самолёты, которые указаны в итоговой справке от 5.3.1943 г. о боевой работе ФЁДОРОВА на Калининском фронте.
Оснований к представлению тов. ФЁДОРОВА к званию 'Герой Советского Союза' не было.
Справка предоставлена Андреем Симоновым.

Все гаже, и гаже, и гаже...
Вячеслав Родионов, Русская народная линия
23.02.2009
23 февраля 2009 года донскому казаку, урожденному хутора Харьковка Каменского юрта Донецкого округа Области Войска Донского Герою Советского Союза, полковнику в отставке Ивану Евграфовичу Федорову исполняется 95 лет.
В течение ряда лет несколько человек всячески пытаются принизить заслуги фронтовика, провоевавшего с 1942 по 1945 год. Особое усердие в этом проявили "бывшие кремлевские детки" летчики: Степан Микоян, сын небезызвестного Анастаса, и Александр Щербаков, сын секретаря ЦК ВКП (б) Александра Щербакова сталинских времен. Эти неуемные летчики-большевики разбросали по многим средствам массовой информации и в Интернете подметные письма, направленные на дискредитацию заслуженного летчика-фронтовика, хотя и давали слово в газете "Труд" больше этим не заниматься.
Публикуем аргументированный ответ генерал-лейтенанту в отставке Степану Микояну, полковнику в отставке Александру Щербакову, как "написантам" и "рассылантам" "Открытого письма читателям "АВИАМАСТЕРА" и других российских средств массовой информации" по дискредитации летчика-фронтовика, полковника в отставке И.Е.Фёдорова, написанного кандидатом исторических наук, членом Союза писателей России Вячеславом Родионовым.
Вместо вступления
Недавно мне попалась книга А.Драбкина "Я дрался на истребителе" [1] Прочитал. В сборнике воспоминания, интервью с лётчиками-истребителями, воевавшими с пилотами Люфтваффе в 1941-1942 гг., а также приложения - избранные приказы НКО, относящиеся к ВВС. Однако книгу подпортила "ложка дёгтя", размазанная во введении, написанном А. Пекаршем, который, ни к "селу, ни к городу", вдруг обрушился на военные заслуги лётчика-истребителя И.Е. Фёдорова и в очередной раз очернил имя ветерана ВОВ. При том, что статьи о Федорове в сборнике нет. В чем дело? К чему это в книге? Артем Драбкин, вы что, введение к своей книге сами не в состоянии написать? Обычно приглашенный комментатор пишет Предисловие. А с введением он Ваш соавтор, так и вынесите его имя на титул.
С Пекаршем просто. Человек, вероятно, в чем-то зависимый от клана Микоянов, и его направляла опытная рука Степана Микояна. Именно из введения я узнал, что "наш пострел и в Интернет поспел". Пекарш даже назвал сайт, в котором сконцентрирована вся грязь в отношении Героя Советского Союза И.Е. Федорова, и усиленно рекомендует всем окунуться в неё, благо и сам туда добавил. Не буду называть сайт, кому приспичит, сам найдёт. Но "царицей бала" там являются письма упомянутых выше Героев Советского Союза С.А.Микояна и А.А.Щербакова.
И я решил посмотреть, что же наплели они в очередной раз? Посмотрел, и ничего кроме омерзения не испытал.
А взяться за перо, кроме этого факта, меня побудили две причины: первая - приближающееся 95-летие моего друга Героя Советского Союза Ивана Евграфовича Фёдорова, и вторая - ниспадающая неуёмность бывших большевистских "экскремлёвских народных мстителей", которые пытаются навязать всем, якобы, "правду" о нем, но с большой долей откровенной лжи и злобы. Причем даже откопали в архиве некий документ о "недостойном" поведении И.Е.Федорова и машут им словно красной тряпкой перед его упертыми противниками, не удосужившись рассмотреть документ в контексте тех событий, в которых он появился.
Однако письмо всего лишь очередной повод для непрекращающейся дискредитации теперь почти уже 95-летнего и вполне заслуженного человека. Есть и более значимые причины, корнями своими уходящие в 1942 и первые послевоенные годы. И о них мы поговорим позже. А еще причиной был независимый и прямой характер И.Е.Федорова, что не очень нравилось высшим чинам, стоящим в командной иерархии выше его. То, что многие из таких людей часто были злопамятными и мстительными, самодурами и трусами по определению, забывать никогда не стоит, ибо до сих пор неизвестно даже число напрасно загубленных ими солдатских жизней в той страшной войне. А уж как в действительности многие командиры-участники ВОВ относились к солдатам и офицерам-фронтовикам, советую прочитать в Интернете. Наберите "Шумилин. Ванька ротный" и вы многое поймете в психологии не фронтовика, а участника войны - Степана Микояна. Хотя речи персонально о нем в этой книге нет.
Я историк, много и часто работал и продолжаю работать в разных архивах. Скажу откровенно два неутешительных вывода, почерпнутые мной из архивной практики. Первый - относительно материалов, касающихся советского периода. Власти, как правило, действовали по формуле: думаем одно, говорим другое, пишем третье. Так вот, в архивах лежат документы, в основном, относящиеся к "написательной" подготовке любой военной операции. Документы составлялись так, чтобы будущие поколения были уверены в выдающимся уме власти и мудрости решений начальства. А то, что жизнь шла по другим начертаниям, качаясь по своей амплитуде, высшему военному руководству было глубоко наплевать. Второй вывод относится к тому, что я имею неотъемлемое, никем, смею подчеркнуть - никем, не могущее быть оспорено, право говорить о том, что во время войны не то, что приписками занимались, учета нормального вести не могли. Последнее письмо наша семья получила от отца со станции Сталинград от 9 июля 1942 года. Он сообщал, что их отправляют на фронт в маршевой команде. Узнать, куда ушла эта команда и где сгинула без следа, за все прошедшие десятилетия так и не удалось. А Подольский архив ответил, что отец в списках потерь Красной Армии не числится. Сколько сотен тысяч, а может миллионы, так же не числятся! Объявили отца пропавшим без вести и до 1947 года матери с двумя малолетками не платили ни копейки за погибшего отца, да еще заставляли платить за обучение в школе. Это в то время, господин, якобы товарищ, Микоян, когда вы, будучи участником войны, сладко ели и развлекались на Ближней даче И.Сталина под опекой Василия Сталина. Поэтому возражать мне не надо, мы люди с разных планет, я, как и Федоров, из простого народа. Авторы же пасквилей из прошлого коммунизма для избранных, чуждого народу. Мы никогда не поймем друг друга, для меня в этом даже нет необходимости. А вот доказать, что таким "экскремлистам" недостает исторических знаний, даже в плане истории авиации, всё-таки придется. Причем только отвечая на их же собственные инсинуации.
Мы рождены, чтоб сказку сделать... болью
Один из "экскремлистов" - генерал-лейтенант авиации в отставке Степан Микоян [2], у него, как метастаза, идея фикс - Федоров. Другой - полковник в отставке Александр Щербаков [3]. В этой летной паре Микоян ведущий, а Щербаков ведомый. Они в унисон инсинуируют о летчике, полковнике Иване Федорове, подлинном фронтовике, воевавшем и в Испании, и в действующих войсках с 1942 по 1945 годы.
"В архивном деле № 8803 значится, что за год пребывания на испанском фронте И.Е. Фёдоров "совершил 286 боевых вылетов, провёл 36 воздушных боёв, в которых показал исключительные образцы ведения воздушного боя. Сбил лично 11 самолётов противника и 13 в группе...", в том числе два Me-109, считавшихся неуязвимыми, дважды таранил вражеские машины (18 июля и 21 августа 1937 г. - оба тарана документального подтверждения не имеют). За проявленную храбрость начальник авиации Испанской Республики Игнасо Идальго де Сиснерос вручил И. Фёдорову орден "Лавры Мадрида". Такую награду в СССР получили всего 5 человек" [4].
И все равно это не тот человек, брюзжат "экскремлисты", и не мог он сделать того, о чем говорит. Не мог, и всё тут. А вот, Микоян, например, мог, он ведь, по его словам, настоящий боевой лётчик и участник ВОВ. Не чета кому другому!
Действительно не чета. Представитель кремлевской детской стаи Микоян во время войны держался своих. "Боевой" пилот не сбил ни одного самолета за всю войну, а вот его сбивали, причем свои, русские, словно чужака. Так, что привет ему от фамилии Родионовых, не от меня, разумеется, а от Героя Советского Союза, младшего лейтенанта Родионова Михаила Александровича, сбившего потерявшего своего ведущего и трусливо пристроившегося Родионову в хвост, "боевого" Степана Микояна. После чего, войну он проводил, в основном, в окружении тех же кремлевских детей - сына Сталина - загульного Василия, Владимира Ярославского, сына ярого атеиста Емельяна Ярославского и некоторых других. Все они кучковались в курируемом Василием Сталиным 434-м иап, базировавшимся на подмосковном аэродроме Люберцы. Понятно, что в июле 1942 года немцы Москву уже не бомбили, а, стало быть, опасности не было никакой для участника войны и будущего генерал-лейтенанта. Где ж тогда было сбивать вражеские самолёты? А и вправду негде. Оказывается такую "свинью" ему подложил лично дядя Ёся, приказав сохранить ценную жизнь неокрепшего летуна. Микоян не постеснялся привести в книге "Я дрался на истребителе", слова, сказанные Иосифом Сталиным и переданные ему Василием Сталиным: "Смотри Тимур Фрунзе погиб, Володя Микоян погиб, сын Хрущева погиб, не потеряй ещё одного" [5], то есть его, Степана Микояна. И это было сказано после того, как Микояну в воздухе во время недолгого командировки под Сталинград, словно в тире, подвели для расстрела "раму", беззащитный перед истребителем немецкий самолет-разведчик. И чтобы вы думали? Не смог наш участник его сбить. Пришлось другим завалить жалкую "раму". Вот и все воздушные подвиги Микояна во время Великой Отечественной войны. Счет как в футболе - только гол в свои ворота! После этого воздушный "боец" Степан Микоян навсегда был отлучен от фронта, окопавшись в 12-м Гвардейском полку ПВО Москвы.
Стремим своих сплетен разброс
А теперь отставной генерал-лейтенант Степан Микоян главный обличитель человека, действительно воевавшего и действительно сбивавшего самолеты. А Щербаков у него вроде Санчо Пансы, подписывать письма подписывает, но на телевидении не светится. Там Степан звездится сам и всё по поводу Федорова. Причем не только обличает, но и занимается распространением сплетен, что весьма характерно для "народных" мстителей, так в советские времена называли некоторых пенсионеров, что норовили сунуть свой нос, куда ни попадя. А когда такого "мстителя" хватали за руку, то он, смущаясь, говорил: "Хотел как лучше...". Спасибо Черномырдину, что разъяснил конец этой фразы: "...а получилось как всегда". Лживо и безответственно. С Микояном именно так и случается. Они с Щербаковым, ничтоже сумняшись, написали в газету "Труд" и ещё куда-то там написали, что ну не было штрафных эскадрилий, а Федоров врет беспардонно, будто командовал штрафниками. А когда Микояну всё-таки показали приказ Сталина о создании штрафных эскадрилий [6], засмущался, сказал, что хотел "как лучше...", и добавил: "Вероятно, Сталину просто объяснили, что в случае чего предотвратить перелет к противнику проштрафившегося и, по логике вещей, обреченного почти на верную гибель летчика попросту невозможно". И свою инсинуацию из статьи не снял.
Это ж надо подобное написать! Сначала Сталин подписывает приказ, его рассылают по фронтам, а потом кто-то отчаянно смелый объясняет неразумному Сталину, что этого делать не надо. Интересно, не папа ли это был микояновский? Может, в детстве Степан и мог, что-либо подобное, например, "Дядя Ёся, ты неправ!" - сказать отцу народов. Но вот те, кто осмеливался, непременно оказывались либо в опале, либо у расстрельной стенки. Наверное, Микоян со своим Санчо Панса, эти записные защитники истории Отечественной войны, в курсе того, как из-за ошибок Сталина было уничтожено все командование Западного фронта вместе с генералом армии, Героем Советского Союза Павловым Дмитрием Григорьевичем. Им даже оправдаться не дали, не то, чтобы позволить вымолвить: "Товарищ Сталин, ты неправ". А сколько других военачальников, и даже солдат... Вспомните А.И.Солженицына, который в письме усомнился в правоте Сталина. Где оказался будущий всемирноизвестный писатель? Не на даче же у Микоянов. Так, что господа-товарищи написанты, начните улучшать историю, прежде всего, с правдивых рассказов о том, что вы лучше других знаете - с нравов большевистских вождей во время войны и их воздействия на ход истории. Федорова тут просто не стояло.
Немного про тараны, в которых сомневается Микоян. "Таранов самолётов противника он (Федоров - В.Г.) не совершал, тем более шести, о которых он говорит. Метод тарана выпущенными колёсами шасси может вызвать только ироническую улыбку"
Надеюсь, что, все еще живя в России, участники помнят русскую пословицу: "Смеётся тот, кто смеётся последним". Вот мы сейчас и посмеемся.
Русский лётчик Евгений Николаевич Степанов в ночь на 28 октября 1937 года, под Барселоной, совершил первый в истории мировой авиации ночной таран. Стараясь по возможности сохранить пропеллер и двигатель своего И-15, он нанёс удар левой стойкой шасси, который пришёлся по хвостовому оперению итальянского бомбардировщика "Савойя-Маркетти-81". Обстоятельства тарана известны всем лётчикам, воевавшим в Испании в т.ч. И.Е. Фёдорову, находившемуся в Испании в тот период вместе с Е.Н. Степановым. Об этом таране писали в литературе, посвящённой испанским событиям.
После Испании, где сбитый зенитным огнём лётчик попал в плен и только через полгода был обменен на пленного немецкого пилота, Степанов воевал на Халхин-Голе, ему присвоено звание Героя Советского Союза, он участник ВОВ. Иван Евграфович на протяжении многих лет встречался с полковником Степановым (умер в 1996 г.).
В телеинтервью, которое вызвало ироническую улыбку Микояна, Щербакова и Пекарша, И.Е. Фёдоров сказал "Когда кончались боеприпасы, мы таранили врага колёсами шасси". И это, хохотунчики, чистая правда!
Командовал И.Е Фёдоров штрафниками и сбивал, и таранил, а ему это не записывали. Об этих нюансах отношений авиационного начальства ещё на Калининском фронте поведал Лев Вяткин в статье "Засекреченная слава"
"- Удачный таран был в 1942 году, - вспоминал Федоров, - в конце августа, недалеко от деревни Федотово. Летели вдоль железной дороги в паре со штрафником. Смотрю, противоположным курсом строй "юнкерсов". Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают 18 "мессеров".
Едва начал строить маневр для атаки, ведомый (фамилии не помню) пошел вниз и меня бросил. На душе сделалось скверно. Я передаю по рации: "Следите за последней работой, чем позорно жить, лучше честно умру!" - и бросился в самую гущу строя бомбардировщиков. С близкой дистанции подряд сбил пять "юнкерсов" и одного таранил...
Точную дату этого боя Иван Евграфович не помнил, но мне удалось отыскать документ от 17 августа 1943 года, подписанный начальником штаба 6-го истребительного авиационного корпуса полковником Н. П. Жильцовым, подтверждающий описание этого боя (выделено мной - В.Р.).
-Вернулся живой, - сказал Иван Евграфович, завершая рассказ об этом бое. - Правда, поранило в ногу, мой самолет стал разваливаться еще в воздухе. Я хоть и не был штрафником, а только их командиром, но некоторое время спустя обнаружил, что начальник штаба Волков мне эти победы не записал (выделено мной - В.Р.)" [7].
Ну, что господин-товарищ Микоян, тут вам и штрафники, сбитые самолеты, и подтверждение всего этого полковником Н.П.Жильцовым. Оба врут? Или вы?
Отдельно о А.А.Щербакове. Он много чего не знает, но пишет и пишет... Шербаков лезет в историю в бутсах с шипами, раздирая ее, как траву на футбольном поле. Он, например, обвинил Резуна (Суворова), автора "Ледокола", в невежестве, относительно авиации. Резун ответил, причем правду. "Напомню названым серьезным историкам и столь же серьезным полководцам, что Ме-209 в свое время был детально изучен советскими авиационными конструкторами. На нем летали наши славные летчики-испытатели, среди них С.П. Супрун. То были другие люди. Они знали авиацию, они ее любили. Как же совершенно секретный германский самолет мог быть изучен нашими конструкторами и летчиками? Да очень просто. Сталин, повторяю, уделял особое внимание скорости самолетов. Поэтому взял да и приказал закупить в Германии 36 новейших самолетов 12 типов. Не мог великий вождь мирового пролетариата пройти мимо машины, которая летает быстрее всех в мире. А наивный Гитлер, как известно, безгранично (до определенного момента) доверял Сталину. Гитлер взял да и продал свои самые лучшие самолеты. В их числе и Ме-209" [8]. Дело было в 1940 году, и именно тогда в Германию вылетал в составе закупочной комиссии летчики-испытатели Федоров, Супрун, Стефановский и Викторов. И возможно скоро об этом будут опубликованы документы.
Щербаков только в 1944-1945 гг. принимал участие в боевых действиях на фронтах Великой Отечественной войны. В сентябре 1943-октябре 1944-лётчик 12-го гвардейского истребительного авиационного полка (ПВО г.Москвы, там же служил С. Микоян), в октябре 1944 - мае 1945 - лётчик 176-го гвардейского истребительного авиационного полка (1-й Белорусский фронт); совершил 25 боевых вылетов, провёл 5 воздушных боёв, в которых сбил в составе группы 1 самолёт противника. Так, что он больший герой Отечественной войны, чем сбитый своим же летчиком Степан Микоян.
Однако ко времени участия Шербакова в ВОВ штрафных эскадрилий уже не было, и знать о них он ничего не мог, надо ему это было! Ничего он не мог знать и о воевавшем Федорове в 1942 и 1943 годах. Так зачем же вместе с Микояном подписываться под тем, чего не знаете, господин-товарищ полковник?
А тут все до слёз просто. Просто потому, что работал летчик-испытатель А.А.Щербаков в конструкторском бюро дяди Степана - авиконстуктора Артема Микояна. Там же работал и Степан. Как же не верить тому, что может наплести уважаемый Степан про И.Е.Федорова. Поэтому оставим Щербакова наедине с его совестью, и будем писать только об агрессивном исправителе Отечественной истории Степане Микояне.
Есть вполне убедительный факт относительно неприязни С.А. Микояна к Федорову. Степан Микоян после ВОВ у своего дяди Артёма работал, а ещё был летчиком-испытателем у авиаконструкторов Сухого и А.С.Яковлева.
В последние годы появились публикации, характеризующие манеру обращения А.С. Яковлева с людьми и его личностный монополизм, который заставлял его подминать под себя для выпуска Яков большинство авиапроизводящих заводов.
"Яковлев совершенно не выносил критики своих решений. Подчиненные, да и не только подчиненные, нередко терпели от него резкости" [9]. Ну, что ж талант талантом, но человеческих качеств знаменитому авиаконструктору явно недоставало, как и разборчивости в средствах устранения своих конкурентов.
Конструктор Л. Кербер вспоминает: "Всех нас мучил вопрос, кто же способствовал аресту Туполева? Этот вопрос и теперь по-прежнему волнует многих авиаработников... Нет сомнений, без санкции Сталина арест произойти не мог, но чтобы её получить, органам было необходимо накопить материалы... Наиболее активным информатором о "сомнительных" сторонах деятельности Туполева был А.С. Яковлев. У него был свой оригинальный метод: доносы щедро рассыпаны по страницам его книг.... Рассеянные - они не убеждают в злонамерениях Туполева. Сведенные воедино - смотрятся по-иному".... "Яковлев - возможно, единственный из известных авиаконструкторов в СССР, кто не был репрессирован при Сталине"... [10]. Правда, еще Артем Микоян не был репрессирован, но все-таки замешан в репрессивном деле.
Записка Артема Микояна в апреле 1941 года, переданная наверх, по существу стала несправедливым доказательством вредительства начальника НИИ ВВС генерал-майора Филина, поскольку тот не соглашался подтвердить нужных авиаконструктору дальностей полетов самолетов МИГ-3 и уделял мало внимания испытаниям МиГов. Филин был арестован и через несколько месяцев расстрелян, а в последствии реабилитирован. Подробнее об этом можно прочитать в статье "Миги на испытаниях" [11].
Именно от Яковлева могла возникнуть неприязнь Степана Микояна к И.Е.Федорову. В напластованиях истории есть скрытое серьезное столкновение между всемогущим Яковлевым и обычным летчиком-испытателем завода № 21 в Горьком, здесь и таится загадка волнами накатывающих атак на Федорова с военных лет до нынешних Степана Микояна. Не может простить ему Степан "поругания" чести авиаконструктора Яковлева в далеком марте 1942 года. Ведь работал у Яковлева, а если вспомнить, что тот был еще и зам. Наркома авиационной промышленности СССР и воздействовал на принимаемые Советским правительством решения, то вполне мог знать давнюю историю и испытывать к Федорову неприязненные чувства, вылившиеся в дискредитацию, переходящую в травлю старого человека. А то, что решения даже после войны принимались во вред Лавочкину и на пользу конструктора Микояна, свидетельствуют сотрудники КБ Лавочкина: "К заводским испытаниям новой машины приступили 20 сентября 1948 года. Чудом сохранился любопытный документ - листок бумаги, где рукой ведущего конструктора Вениамина Петровича Фридштандта написано: "Задание летчику-испытателю Федорову И.E. Произвести первый вылет на самолете Ла-176. В начале полета подъем по прямой до высоты 600 м. На высоте 600 м. убрать шасси и, перейдя на полет по кругу, набрать высоту Н=4000 м. в районе аэродрома. На этой высоте перейти на горизонтальный полет. Довести скорость до 500 - 550 км/ч (эти слова зачеркнуты и исправлены рукой Лавочкина на: "со скоростью 500 - 600". - Авт.). При планировании с набранной высоты на скорости 300 км/ч произвести опробование работы закрылков и посадку на "облако", после чего выполнить нормальную посадку на аэродром со скоростью 250 км/ч".
И чуть ниже, наискось, синим карандашом подпись главного конструктора: "Полет разрешаю. Лавочкин. 20/ IX- 48"....
... Однако довести испытания до конца не удалось. 3 февраля Ла-176 потерпел аварию из-за открывшегося на взлете фонаря кабины. Соколовский погиб. Тему Ла-176 закрыли еще и потому, что аналогичные работы на базе серийного МиГ-15 начались в ОКБ А. И. Микояна (выделено мной - В.Р.)" [12]. Читателю понятна связь событий? Если непонятна, добавим аргументов из статьи Чубукова "Однако звуковой барьер ещё не был преодолен. На Ла-176 28 декабря 1948 года Федорову покорился и он. Самолеты Микояна и Яковлева вышли на этот рубеж почти через полтора года" [13]. Теперь, читатель ясны связи событий? Лавочкин был далеко впереди, и надо было его остановить, что и сделали его противники через интриги в правительстве.
Но вернёмся в мартовский день 1942 года. Вот, что тогда состоялось: "...В Горький приехал ответственный представитель Яковлева. Он сообщил, что в Новосибирске прекрасно идут их самолеты, но весьма плохо ЛаГГи. Поэтому необходимо и горьковский завод переводить на выпуск истребителей Як. Так считал сам Яковлев - заместитель наркома! Постановлением ГКО от 4 марта 1942 года на заводе № 21 самолет ЛаГГ-3 сняли с производства и вместо него запустили Як-7. Во исполнение этого же постановления КБ Лавочкина надлежало переехать в Тбилиси, куда эвакуировался из Таганрога завод № 31.
Теперь Яковлев стал полноправным хозяином горьковского завода. А лавочкинцы, погрузив свой скарб в товарные теплушки, под руководством Л.А. Закса направились в Тбилиси. Все. Кроме самого Лавочкина и его ближайших помощников - конструкторов И.Н. Федорова, В.Е. Ишевского, Е.Д. Немешаева. Н.Н. Горошкова, а также ведущего инженера Д.А. Затвана, механика Б.И. Романова и... почти готового экспериментального ЛаГГа с новым двигателем, стоявшего в заводском ангаре.
На заводе командовал новый главный конструктор Яковлев. Лавочкину перестали отпускать бензин для заправки самолета, горючее ценилось на вес золота. Пришлось долго уговаривать директора завода, чтобы он помог хотя бы изготовить нужные детали. Правительственное задание по выпуску Яков срывать нельзя. А для модернизированного ЛаГГа у завода нет ни денег, ни помещений (их переоборудовали для нового хозяина).
Так долго продолжаться не могло, специалистам Лавочкина нужно было на что-то жить. Конструкторов включили в штат яковлевского КБ, и они приступили к выпуску чертежей для Яков. Положение Семена Алексеевича можно было назвать трагическим, но он продолжал бороться за свой самолет. И чертежи для экспериментального ЛаГГ-3 делали тайно, прикрывая их, как только появлялся кто-то из яковлевцев, или оставаясь после работы, когда те уходили отдыхать.
Новый самолет рождался в весьма сложной обстановке, но он появился и стал летать. Соперник Лавочкина Яковлев был уверен, что на летных испытаниях его Як докажет свое преимущество, тем более что управлять им будет такой прославленный виртуоз, как летчик-испытатель И.Е. Федоров. Усовершенствованный ЛаГГ-3 поручили испытывать пилоту Г.А. Мищенко.
В назначенный день на аэродром приехало все горьковское руководство во главе с секретарем обкома М.И. Родионовым. Мищенко на ЛаГГе летал очень осторожно, "блинчиком", по кругу, а Федоров на Яке вытворял в небе просто чудеса.
"Родионов обратился к Лавочкину, - свидетельствует Л.А.Закс. - "Ну, видите, какая громадная разница между Яком и ЛаГГом. Так что обижаться на решение правительства не стоит". Сотрудники Лавочкина стояли молча - все складывалось против них. Семен Алексеевич сказал Родионову: "Я вас прошу подождать с выводами, давайте послушаем, что нам скажут испытатели". Подошли летчики, коротко доложили о своих впечатлениях. "Спасибо! - поблагодарил Родионов и добавил: - А все-таки, какие разные самолеты". "Не такие уж разные, - возразил Федоров, истребитель Лавочкина может летать не хуже! Не верите? Могу доказать! В некотором отношении ЛаГГ еще лучше Яка".
Федоров сел в наш самолет и взлетел. Невозможно описать, что он делал в воздухе! А когда приземлился, сказал: "Я вам показал, на что способен ЛаГГ Он нисколько не хуже Яка, а по скороподъемности и дальности превосходит его. У Яка ведь нет 1000 километров".
Родионову пришлось признать, что у Лавочкина появился качественно новый самолет. О своем мнении он доложил Сталину. Это произошло в начале марта 1942 года. Но сколько предстояло сделать, чтобы этот первый образец превратился в серийную машину!" [14].
Мог ли всесильный и мстительный Яковлев, не дававший даже бензина для конкурента Лавочкина, чем фактически уничтожал его работу над ЛАГГ-3, забыть самовольства честного летчика? Вряд ли. Вот откуда тянутся нити преследования выдающегося летчика И.Е.Федорова. И в этой затянувшийся истории сегодня первую скрипку играет искривитель истории Отечества С.Микоян со своим оруженосцем.
Давайте зададимся вопросом: мог ли авиаконструктор А.С.Яковлев организовать обструкцию летчику-испытателю И.Е Федорову, уведшему из под выпуска Яков целый завод № 21 в Горьком? Напомним, что А.С.Яковлев, в подчинении которого находился и И.Е.Федоров, одновременно был заместителем наркома авиационной промышленности СССР, референтом Сталина и от него много чего и много кто из авиационных начальников зависели. Да, конечно же, мог! И, прежде всего, через генерала Н.Ф.Папивина, в 1942 году заместителя командующего 3-й воздушной армией на Калининском фронте, куда сбежал Федоров с завода, и через "вельможного" командующего 16-й воздушной армией генерала Руденко. Об этих двух персонажах Яковлев упоминает в своих мемуарах, что дает основание считать их хорошо знакомыми. Так будучи командующим 3-й Воздушной армии, генерал Н.Ф.Папивин даже давал заключения по новым моделям самолетов конструкции Яковлева. В этих же мемуарах А.С.Яковлев доброжелательно упоминает и многих Микоянов.
И в каждой редакции слышен...
Дело с публикацией в "Труде" антифедоровского письма было в 2005 году. Тогда ко мне, зная мое уважительное отношение лично к Ивану Евграфовичу Федорову, из газеты обратились с просьбой дать отклик на эпистолярное творчество двух авиаторов. Я посчитал бессмысленным вступать с ними в аргументированный диалог, ибо все их пассажи ничем серьезным не подкреплялись, и написал небольшой памфлет под названием "Не летают соколы так низко". Соколов было два: ведущий генерал-лейтенант Степан Микоян и его ведомый - отставной полковник А.А.Щербаков, оба Герои Советского Союза. Газета не рискнула напечатать острый памфлет, но дала развернутую и довольно аргументированную защиту летчика Федорова.
На этом, думали мы, друзья Иван Евграфовича, травля прекратиться. Но ошиблись. Вертлявый и пронырливый, как все кремлевские детки, Степан Микоян стал лезть со своими обвинениями во все доступные окна и проникать во все попадавшиеся информационные щели. Идея-то фикс!
Именно этот ответ "Труда" ещё больше раззадорил или разозлил "экскремлистов", и они тут же свой зуд превратили в лопуховый "посевной" материал под названием: "Открытое письмо читателям "Авиамастера" и других российских средств массовой информации", которым тут же и провели массовую посевную. Даже "Комсомольская правда" его опубликовывала. Вот с этим вторым письмом придется повозиться, заросли лопухов там действительно большие. Оба написанта заявили, что "мы знаем этого человека (И.Е.Федорова - В.Р.) и его биографию более чем 50 лет". Отслеживали? По чьему указанию, если не секрет?
Опровергать "экскремлистов" будем по их ключевым претензиям.
Первая: "И.Е.Фёдоров говорит, что он два раза сбивал самого результативного немецкого летчика Э.Хартманна, но оба раза "он уходил к своим". Если он уходил, то как Фёдоров узнал, что он сбивал именно Хартманна? Тем более, что Хартманн воевал не на Калининском фронте, где был Фёдоров, а на Южном".
Господа хорошие, лезть в историю на голу ногу - дело бесперспективное, лучше кроссворды гадайте или "козла" забивайте, можно и преферансиком побаловаться. Чувствуется, что Степан Микоян, со товарищи, весьма относительно знают историю своей страны. Действительно до лета 1943 года Хартманн воевал на Южном фронте, а Федоров на Калининском. Вы, господин генерал-лейтенант, надеюсь, слышали, что летом 1943 года состоялась грандиозная битва на Курской дуге? Или только в московское небо, да в потолок своей элитной московской квартиры пялились? Ай-ай-ай, куда в таком случае смотрел дядя Ёся?
Так вот, и Иван Федоров, и Эрих Хартманн как раз воевали на Курской дуге: на фазе обороны наших войск и на фазе их наступления. Хартманн в составе 52 истребительной эскадры JG-52. Федоров в составе 6-го иак 16-й воздушной армии командовал 273 иад. 16-я воздушная армия (командующий генерал Руденко) входила в состав Центрального фронта (командующий генерал-полковник Г.К.Рокоссовский). Итак, господа написанты, незнание не освобождает от ответственности. В данном случае по дискредитации полковника И.Е. Федорова.
Однако обвинение звучит двояко: не сбивал, так как ни Хартманна, ни Федорова там не было. А мы всё же установили, что оба аса воевали на Курской дуге. Теперь по поводу сбивал, не сбивал.
Существует широко распространенное мнение, что Хартманна сбивали всего два раза: один раз на Кубани, второй 19 августа на Курской дуге. Значит, Федоров, все-таки, врет, ведь где-где, а на Южном фронте он не воевал. Однако... "... если в победах Хартманна сомневаются все, то в его шестнадцатикратном поражении (выделено мной - В.Р.) не усомнился, пожалуй, никто.... В соответствии с системой зачета потерь, если пилот оставался невредимым, а самолет получал повреждения в пределах 10-40 процентов, то в статистику заносился только процент повреждения самолёта, а имя пилота не указывалось. Следовательно сам Хартманн не получал ранений, а незначительно поврежденные самолёты, скорее всего, восстанавливались" [15]. Значит 16 поражений лучшего аса Второй мировой все-таки были. Могли ли в этой цифре оказаться две победы Федорова? Могли, ведь даже его непримиримые оппоненты пишут со слов Федорова, закавычивая, что Хартманн "оба раза уходил к своим". Не прыгал с парашютом, не оказывался на земле, а "уходил к своим". Вот конкретный пример: "Эрих взлетел на рассвете и буквально через пару минут натолкнулся на группу советских ГАГГ-9. Выходя из атаки, он пошел с набором высоты на солнце, и, наполовину ослепший, столкнулся в воздухе ещё с одним ЛаГГ-9.Умелое пилотирование и старые навыки планериста помогли ему дотащить повреждённый Ме-109 до занятой немцами территории. Там он совершил свою пятую аварийную посадку" [16]
И так было до 16 поражений Хартманна от других советских летчиков, от которых он тоже "уходил к своим". Два поражения стоят особняком, так как Хартманн все же падал на нашей территории и "уходил к своим", а во время Курского сражения даже попал в плен, но бежал. Не бичевать себя надо, будто наши летчики не умели воевать так, как немецкие, а докапываться до правды. А записать Федорову две эти победы не могли, ибо не было подтверждений с земли, а словам Федорова уже тогда веры не было, постарался генерал-лейтенант Н.Ф.Папивин, который за всю службу Федорова в 3-й воздушной армии, ни разу не пожелал встретиться с ним, хотя и был заместителем командующего и вовсе не по тылу. Да генерал Руденко, фактически травивший Федорова. Оба генерала в чем-то сильно зависели от Яковлева.
"Как Фёдоров узнал, что он сбивал именно Хартманна?" - ехидно вопрошают Микоян со Щербаковым.
Книжки читать надо, господа-товарищи. У Хартманна на фюзеляже был "характерный рисунок, что-то вроде лепестков тюльпана. Поэтому Эриха было легко отличить в бою, и советские пилоты быстро поняли, что пилотирует этот самолет пилот, с которым лучше не встречаться" [17]. И, наверное, были предупреждения, типа "Ахтунг! Ахтунгу! В небе Покрышкин!", что-либо подобное: "Внимание! Внимание! В небе Хартманн!
Но не все же наши летчики трусы, если нанесли ему 16 поражений. Так почему же отрицать участие в этом деле полковника Федорова. Вот вы, господа Микоян и Щербаков, действительно в этом ряду не стояли.
Могут возразить, что командирам дивизий было запрещено летать на боевые задания. Это так. Но для некоторых, особо талантливых и подготовленных асов делались исключения. Летал же на свободную охоту командир авиадивизии Покрышкин, почему не мог Федоров? Мог! Тем более, что командующий советской авиацией Новиков издал приказ, разрешающий для асов "свободную охоту" на немецкие самолеты.
"Одним важным нововведением стало выделение из общей массы лучших пилотов и развитие тактики "свободной охоты" за линией фронта. Командующий ВВС подчеркнул "Практикуемый свободный полет лучших летчиков-истребителей (асов) проводить преимущественно на тех направлениях фронта, где действуют основные силы авиации, не связывая их выполнением каких-либо определенных задач. Асы всегда, везде и всюду имеют только одну задачу - уничтожать самолеты противника в воздухе, всемерно используя выгодные условия воздушной обстановки".
Лев Вяткин по этому поводу пишет: "Свободная охота", более похожа на воздушную дуэль. Это совершенно особый вид воздушного боя, который придумали немецкие асы, обладавшие прекрасной выучкой, опытом и отличной техникой пилотирования. Об асах и асах-дуэлянтах официальные источники также умалчивают, а они были... Например, немецкий ас Рудольф Мюллер. Советский ас Евгений Савицкий также совершил несколько полетов на дуэль...(потом ему запретили). Борис Веселовский, Александр Покрышкин и многие другие летчики летали на "свободную охоту" за линию фронта" [18].
Федоров никогда не скрывал, что летал на свободную охоту, где мог войти в боевое столкновение с Хартманном. Чего вам тут, непонятно, господа-товарищи Микоян и Щербаков? Клевещите? Дискредитируете? К тому же еще не стесняетесь публично признаваться в своей некомпетентности, в незнании истории той войны, в которой были участниками.